Шесть секунд запаса – это очень много. Начинают потеть руки. Только бы не испортилась погода. До второго гита еще полно времени. Ажиотаж нарастает.
Смотрю на небо, делаю мелкие ставки на второстепенные заезды. Жду. Наконец принимаю решение. Где Вассертрум? Стоит на своем обычном месте, уткнувшись носом в программку. Как всегда, обижен на меня. Наплевать. Подхожу.
– Мне нужен Черный букмекер.
Вассертрум поднимает лохматую голову, отрывает взгляд от программки, смотрит, вращая птичьими глазами. Почему-то он не спросил, на кого я хочу поставить.
– Букмекер? Ну что же, пойдем. Придется спуститься вниз.
Внизу под навесом за высоким круглым столиком, какие бывают в пивняках, стоял человек. Я видел его и раньше, но мне не доводилось делать ставок Черному букмекеру. Не было необходимости. Мои ставки всегда шли через кассу и никогда не превышали официально допустимых ста рублей в комбинацию. На столике перед Букмекером лежал пакетик с печеньем.
– Здравствуй, Коля. Вот привел тебе человечка, хочет сделать ставку.
Коля глянул на меня поверх очков. Мне показалось, с интересом.
– На что ставишь?
– На Дерби. На победу Кильватера.
– Два к одному, – сказал Коля. Интерес в его глазах угас.
– Ты не понял, Коля. Я хочу поставить не просто на победу Кильватера во втором гиту, а на победу в призе. И хочу поставить крупную сумму.
Я старался говорить твердо. Интерес вспыхнул вновь.
– Думаешь, дорожка просохнет и Кильватер улучшит резвость? Сколько хочешь поставить?
– Пятнадцать тысяч.
Коля вытащил печенье из пакетика. Зачем-то поднес его не ко рту, а к уху и стал смотреть куда-то вдаль. Я заметил, что один глаз его косит.
– Тры к адному, – медленно произнес он с каким-то особенным выговором.
Я сделал вид, что думаю.
– Хорошо.
– Дэньги при тэбе? – продолжал он коверкать слова.
– Дэньги на сберкнижке.
Коля поднял брови и взглянул на Вассертрума. Вассертрум еле заметно кивнул.
– Пиши, – Коля пододвинул мне листок бумаги.
Я написал: «Победа Кильватера в большом рысистом призе. 15 000 рублей». Поставил число и расписался. Он сложил листок, оторвал половину и накарябал: «Пятнадцать тысяч в большом рысистом призе на победу Кильватера принято. Три к одному».
Я взял листок и пошел прочь. Сердце колотилось.
Вышел из-под навеса. Освещение стало иным. Как будто более мягким. Мне показалось, что туч нет. Я двинулся вдоль трибун. Тяжелая капля упала на голову. Я закрыл глаза. Отдаленный раскат грома. Я по-прежнему стоял с закрытыми глазами. «Какой же я мудак, – возникла в голове отчетливая мысль. – Сейчас хлынет дождь. Но, может быть, повезет… Изюм пришел в слабую резвость, Кильватер должен побить ее». Налетел порыв ветра. Снова грянул гром. Дербисты выехали на старт. Дождь полил как из ведра. Второй гит начался без фальстартов. Бег повел Кильватер. Скучный заезд, почти без борьбы. Шансов улучшить резвость в бушующую грозу у лошадей не было. Кильватер выиграл заезд, но проиграл Дерби, показав слабую резвость – всего 2 минуты 15 секунд.