Я подошел к Букмекеру. Я старался улыбаться. Это было трудно – на сберкнижке лежало десять тысяч из проигранных пятнадцати. Я пообещал, что мы увидимся на неделе.
Как ни странно, Лия выслушала мой рассказ спокойно.
– Придурок, – только и сказала она.
Наверное, так и надо, женщина на восьмом месяце не должна волноваться.
– Ну что, езжай к отцу, проси бабки. Настоящий придурок!
– Нет, к отцу за деньгами не поеду. Если рассказать, как все было, он мне в жизни больше информации не даст.
– Информации?! А зачем тебе информация? Ты все равно ею распоряжаться не умеешь. И потом, разве мы не договаривались после Дерби расписаться? Или передумал?
– Блин, ну что ты говоришь такое! Перенесем на месяц. Я знаю, где занять денег. Займу и отыграюсь.
– На месяц! Да я рожу через месяц!
– Подожди, не ори! Жить-то на что будем? У Михал Абрамыча на шее сидеть? Нет. Отыграюсь, и тогда всё – сразу поженимся, никаких больше ставок. Дай мне шанс. Прошу тебя!
Я схватил телефонную трубку и набрал номер Буковского.
– Владимир, добрый вечер, это Вильгельм. Можно подъехать? Мне нужна ваша помощь. Я попросил у Буковского семь тысяч. Больше просить нельзя. Это и так крупная сумма. Реально нуждающиеся люди получали значительно меньше. Правда, я просил в долг. На месяц. Получив деньги, немедленно поехал к Ермакову. Сказал, что собираюсь устроить шикарную свадьбу, что распишемся через две недели. А за это время хочу поиграть посерьезней, выиграть деньги на настоящий праздник, напоследок, так сказать. Он поверил.
В среду я был на ипподроме. У входа меня встретил здоровый амбал:
– Коля ждет. Коля стоял за тем же столиком и что-то жевал.
– Деньги принес? Я достал купюры.
– Молодец, вовремя, даже счетчик включить не могу. Будут еще плодотворные идеи – заходи, примем.
В эти дни я играл как бог. Казалось, мексиканская таблетка, которой угостил меня Ипполит, продолжает действовать и как будто помогает заглянуть чуть-чуть вперед, в будущее. Наверное, это была иллюзия, но играл я действительно хорошо. Делал ставки Ермакова, усиливал их своими ставками, иногда корректировал прогнозы наездника и брал весь риск на себя. Играл во всех заездах и там, где не имел информации, все равно доезжал.
Через две недели я приехал на встречу с Ермаковым в «Метрополь». Он как всегда сидел за столиком в небольшом темном зале без окон. На улице был ясный день, но в этом месте хоть днем, хоть ночью – всегда темно и пустынно.
– Присаживайся, Вильгельм. Как успехи? Я достал из портфеля пухлый коричневый конверт и положил на стол. Ермаков сразу же хапнул сверток и убрал куда-то вниз, под ноги.