Осмотрел свое «воинство»: тридцать семь ополченцев, четыре подростка с копьями (подвигов захотелось) и, что самое удивительное, — три женщины с такими же копьями. Барышни серьезные — не первой молодости, но и далеко не старухи. Все в теле — на мой вкус, даже чересчур в теле (стройных предпочитаю), — оружие держат уверенно. Этакие располневшие скандинавки — и на весле драккара смотреться будут неплохо, и мужа-викинга отдубасят, если напросится.
Если дело дойдет до ставок — поставлю на них, а не на пацанов.
Тук, естественно, не удержался от домогательств:
— Эй! Лила! Ты что, воевать собралась?!
— А тебе-то что? — нелюбезно ответила самая толстая.
— Да ничего, просто грудь свою береги. Мне она покоя не дает — хотелось бы после боя пощупать. Дашь ведь? Это я не только о груди спросил. Так что смотри — как бы не оторвали.
— Надорвутся, — мрачно произнесла женщина, нахлобучивая кожаный шлем. — А если и так, то тебя, кривого, спрашивать не стану — что останется, тем и утешу.
Странно, но горбун не нашел что на такое ответить.
Как-то Тук робко с ней себя ведет. Влюбился или просто побаивается? Я почти не сомневаюсь, что последнее: этой красавице только увесистой штанги в руках не хватает для комплекта — классическая мастерица спорта по тяжелой атлетике.
Мимо пробежал запыхавшийся ополченец, с виду не раненый, — на ходу поделился новостями:
— Погань нас догнала — епископ послал к Аршубиусу, чтобы он где-нибудь заслон организовал перед бродом. Нельзя с ними на хвосте в реку забираться — надо хоть баб успеть на другой берег перевести.
— А много там тварей? — кричу уже вслед.
— Да кто ж его знает! Может, и немного, а может, это только передние и сейчас орда нахлынет…
Трезво оцениваю шансы своего скромного войска как небольшие — слишком мало нас, чтобы организовать серьезный строй. Шум приближается, попугай волнуется все больше и больше. Из темноты показывается целая толпа улепетывающих доходяг — тех, кто в хвосте вечно плетется. Побросали не только колья, но и все вещи: налегке ноги уносят.
— Что там? — спрашиваю наобум, может, кто ответит.
— Там орда, — плаксиво отвечает прихрамывающий старик.
— И бурдюков у них целых два!
Не увидел хозяина голоса, но заметно, что перепуган тот не на шутку.
Ополченцы нехорошо заволновались — пришлось применить командный голос:
— Тихо все! Нет там никакого бурдюка! Не знаете разве, как он орет?! Небось у моря расслышали бы! У страха глаза велики — меньше паникеров слушайте!
Из темноты показывается высоченная фигура. Епископ.
Опираясь на свой гипертрофированный меч, открывает забрало: