— Пойду принесу чай, — предложила Клэр. — Энди, пойдешь со мной? Я угощу тебя соком, — ласково сказала она.
Нетерпение, которое девушка частенько испытывала при общении со взрослыми, никогда не появлялось, когда она разговаривала с малышами. Детей Клэр любила больше всего на свете, и они инстинктивно тянулись к ней, чувствуя доброту, которая скрывалась за ее немного суровой внешностью. Поэтому Ники ни капельки не удивилась, когда мальчик робко пересек комнату, чтобы последовать за молодой женщиной в кухню. Дойдя до двери, он остановился, взглянул на отца и, получив утвердительный кивок, вышел вслед за Клэр.
— Поразительно! — выдохнул Кайл Метисон, уставившись на дверь, через которую только что вышел его сын. — Последние шесть месяцев Энди не отходил от меня ни на секунду, — пояснил он, увидев вопросительный взгляд Ники.
— А что случилось полгода назад? — хрипло поинтересовалась она.
— Умерла его мать, — произнес Кайл Метисон. Казалось, он снова бросал Ники вызов.
Ответ прозвучал равнодушно, но и это о многом говорило. Он не сказал, что умерла его жена, нет, умерла мать Энди. Хотя, если он был отцом мальчика, мать ребенка должна была что-то значить для него.
— Автокатастрофа. — Кайл Метисон не вдавался в детали. — Элисон погибла, а Энди силой удара выкинуло из машины, и он сломал руку. — Мужчина с трудом произносил эти слова, как будто боялся осуждения. Но было видно, что он уже достаточно сам себя наказал.
— Энди — замечательный ребенок, — тактично ответила она.
А что еще можно было сказать, не зная ни этого человека, ни его сына, ни мать Энди? Для того чтобы записать ребенка в садик, данные о его происхождении не требовались. И Кайл Метисон прекрасно об этом знал. Ники чувствовала, что в обычной ситуации он бы ничего не рассказал об этой семейной истории. Но, к его чести следует заметить: то, что Кайл все же рассказал о трагедии, свидетельствовало исключительно о том, как сильно он любил сына.
— Энди не разговаривал шесть месяцев. — Было видно, каких трудов стоило ему произнести эти слова.
Ники подумала об этом милом малыше, так долго жившем в мире тишины, и озабоченно нахмурилась:
— Я понимаю, с момента аварии, — мягко уточнила она.
— Да, у него был шок, — объяснил Кайл Метисон. — Вы не возражаете, если я присяду? Сейчас я сам чувствую себя школьником, которого вызвали в кабинет директора, чтобы отчитать за какой-то проступок.
Так уж она и поверила! Такого самоуверенного и высокомерного человека Ники в жизни не встречала! Но, может, он не будет выглядеть таким чертовски снисходительным, если сядет в кресло, а не будет нависать над ней, подобно башне.