Историю в этом году сделали обязательным экзаменом, поэтому старшеклассники старательно конспектировали, не слишком вдаваясь в смысл. И только Костя Ушаков вдруг наморщил лоб и изрек:
— Э… Пардон… А причем здесь литовский парламент?
Класс словно очнулся. Тридцать пар глаз вопросительно смотрели на учительницу. Отличница Молодых, посасывая ручку, быстро залистала учебник.
— А тут написано, — сообщила она, — что в девяностом году в Литве был разоблачен заговор клики экстремистов… ля-ля-ля… Литовский народ решительно осудил… ля-ля-ля… Ульяна Николаевна, вы ничего не перепутали?
Ульяну прошиб пот. Перепутала? Если бы она на уроке новейшей истории вдруг начала рассказывать о походе Ивана Грозного на Казань, это было бы понятно. В конце года бывают и не такие конфузы. Но она понятия не имела, откуда к ней на язык пришла вся эта дрянь. Вот же шпаргалки, приготовленные к уроку. Вот первая фраза: "Начало девяностых годов XX века ознаменовано новыми победами в области укрепления дружбы между народами, населяющими СССР". Она не просто перепутала материал. Она подала его идеологически неверно… В голове всплыло еще несколько формулировок: "политическая безграмотность"… "клеветническая западная пресса" и даже "развращение молодежи"… Они были холодными и скользкими, как жабы. Они будили подсознательный страх. Но класс ждал, и надо было как-то выкручиваться. Глядя поверх детских глаз — на стенд со стенгазетой, Ульяна заявила:
— Вы как всегда все прослушали, одиннадцатый "А". Я говорила о том, как клеветническая западная пресса пыталась представить трагический эпизод в Литовской ССР. Молодых, у вас есть еще вопросы?
— Нет, — дернула носиком Молодых. — Повторите, пожалуйста, где вписать про прессу…
Остановившимся, отчаянным, беспомощным взглядом Ульяна смотрела на Лизу. Та помахала рукой у нее перед глазами.
— Все в порядке? Ну? Что вы вспомнили?
Ульяна наконец смогла моргнуть. Что она вспомнила? То, что вчерашний день она прожила дважды.
Была одна суббота, в которой она преспокойно отчитала уроки, выпила кофе с коллегой, зашла в магазин… И была еще одна суббота — и этот досадный инцидент с одиннадцатым классом.
Более того. Было две Ульяны. Их судьбы мало отличались, но куча мелочей в памяти делала каждую из них отдельной личностью. И все это очень походило на то, что рассказала ей Лиза Лапина.
Ульяна схватилась за это сходство, как за спасательный круг.
— Боюсь, Лиза, у меня те же проблемы, что и у вас, — медленно сказала она. — И я ума не приложу, что все это значит.
— Вот! — Лиза радостно подняла указательный палец с длиннющим розовым ногтем. — Меня после Тонькиного звонка сразу осенило. Смотрите: в пятницу мы с вами встретились в метро. А теперь у нас с вами одинаковые проблемы. Что из этого следует?