— Почему, — стараясь унять дрожь, спросила Медея, — если вы все знали…
— Inter nos:[99] я ничего не мог знать, я мог лишь догадываться.
— А если вы догадывались, то почему не помешали ей?
— А вы уверены, что все случившееся случилось против моей воли?
Медея отвела взгляд, Корнелий же по-прежнему испытующе глядел на нее. «Он совращает меня», — подумала она.
— Скажу вам больше, прелестная Медея: hoc erat in mea votis[100].
— Вы необычный человек, — промолвила она. — Я думаю, даже София не представляет, насколько вы опасны.
— Прекрасно представляет, — улыбнулся он, — поэтому и тянется ко мне. Вы разве не заметили?
«Мне нужно поскорее удалиться, — подумала Медея, — иначе он смутит мой разум! Я слышу крики из опочивальни; должно быть, этот вездесущий демон успел околдовать Марсия. О, неужели моя София не совладает с ним?».
— Не торопитесь в пекло, дорогая, — задушевно молвил Корнелий.
— Позволим нашим голубкам побыть наедине: кто знает, встретятся ли снова?
— Почему вы со мной столь откровенны, ваше высокопревосходительство?
— Хочу, чтобы вы оставались самой собой, Медея. Не играйте в преданность, не насилуйте свою натуру. Эта роль для недоумков, не для такой яркой женщины, как вы. Софию ненадолго усыпили вы, но только и всего!
Чем ближе вы к ней, тем раньше она вас раскусит. Поэтому совет мой вам: скорее уезжайте! Я повторяю, вы красивы и умны, у вас редкое чувство силы, то есть вы умеете в нужное время приставать к нужному берегу…
Как видите, я не держу на вас обиды за то, что вы предпочли мне ее; вы поступили, как должна была поступить Медея Тамина. Но вы, с вашим чутьем силы, также должны понимать, что когда-нибудь именно я стану полновластным управителем державы Фортуната.
— Когда-нибудь? Не завтра?..
Корнелий рассмеялся и подмигнул Медее.
— Только не завтра! И даже не в ближайшие месяцы. Квиринал, знаете ли, это не самое ценное, что может прельстить такого человека, как я.
«Я ничего не понимаю! — в отчаянии подумала она. — Зачем же он затеял свой переворот, если заранее уверен в торжестве Софии? И как она может быть первым министром, ей нет тридцати! Совсем ничего не понимаю!».
— Уезжайте в Гелиополь, Медея, — настойчиво повторил он. — Там вы царица, по положению и по своим талантам, и более того, там станете вы первой девой, первой из невест, мужчины будут умирать за вас, — а здесь вы женщина для неприятных поручений. Помните, что заметил по этому поводу великий Цезарь, следуя из Рима в Иберию?
— До него близкую мысль высказывал Нума Помпилий: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме».