.
Мне доложили происшествие во всех подробностях, и я не мог не восхититься вашими действиями. Они были точны, уместны, энергичны. Вы сумели сориентировать в непривычной обстановке, среди враждебного людского стада. Это было очень непросто, но вы смогли! И, самое главное, у вас достало воли и ума последовать за подругой, даже когда она ввязалась в самоубийственную авантюру.
— Я вас не понимаю, ваше… — прошептала Медея; его слова обволакивали ее, как трясина, и она не знала, как выбраться оттуда…
Демоническая улыбка Корнелия заставила ее запнуться на полуслове.
Еще ей показалось, что нос, загнутый, как у птицы ибис, дугой, готов клюнуть, и только послушанием можно избежать этой угрозы.
— София совершила тяжкую ошибку, последствия которой могут проявиться через много лет, — промолвил Корнелий. — Она пожаловала на плебейский митинг и выступила coram populo[97], словно равная плебеям.
Это опасный прецедент, когда княгиня обращается к презреннейшей толпе! Ибо известно: au dessous est qui prie[98]. Неужели подруга ваша столь слаба, что не сумела отыскать приличных средств воздействия?.. Держава Фортуната нерушима, ибо все знают свое место: где боги, где август, где князья, где остальные нобили, и где плебеи, и где вольноотпущенники, и где варвары, и где рабы. — Вы сами выступаете за послабления плебеям, — вставила Медея.
— Между моими плебеями и низким демосом, перед которым унижалась София, — пропасть! Вот, между прочим, ее вторая тяжкая ошибка: она выставила на позор и на посмешище влиятельных магнатов, а это люди, с которыми нам надлежит считаться.
— С одной стороны, вы правы, ваше высокопревосходительство. А с другой, Софии удалось противопоставить сенаторов и магнатов; сенаторы ее поддержат против магнатов, магнаты — против сенаторов. Когда ей будет нужно, она отыщет способ подружиться с ценными людьми.
— Concedo! Но примечателен сам факт: она пошла на авантюру, скомпрометировала себя перед сенаторами и магнатами, чтобы снискать изменчивую милость демоса… всего-то на какой-то миг!
— Мне думается, этот миг может стоить вам Квиринала, — заметила Медея. — Право же, ради такого мига Софии стоило рискнуть!
— Она почти не рисковала, — пожал плечами Корнелий. — Против нее Андрей Интелик что Арахна в сравнении с Афиной, Пан против Феба или Фамир против Муз!
— Как можете вы говорить такое?! Она чуть не погибла! Этот ваш Интелик толкнул ее…
Медея вновь осеклась: острый взгляд Корнелия показал ей, что он видит ее насквозь.
— Сдается мне, мнимое покушение явилось кульминацией трагикомического фарса, — молвил Корнелий, — и я готов проглотить свою консульскую звезду, если Софи заранее не просчитала такой исход!