Петя замедлил шаг:
— Давай, Владик, отнесём панораму в школу. В пионерской комнате выставим.
— А в музей?
— А в музей не надо.
Владик помолчал:
— Нет уж, Петух, раз решили для музея, значит надо добиться.
Так, с разговорами, они дошли до большого серого дома, в котором с прошлой зимы жил Ваньков.
— Зайдём? — сказал Владик.
— Что ты, поздно! Мама заругает… На, держи. И варежку возьми. А завтра пораньше в школу приходи.
— Зачем?
— Узнаем, что задали. Может, успеем ещё подготовить.
— Чего там успеем, ничего не успеем. Ладно!.. Всего!..
— Пока.
Владик обнял обеими руками громоздкий узел, прижал его к животу и стал тихо-тихо подниматься по лестнице.
На душе у него, как говорится, кошки скребли. Ушёл он рано утром, сказал, что в школу, а сам побежал к Пете, весь день просидел у него, потом ещё пошёл в музей.
А теперь уже ночь. Его, верно, опять по всей Москве ищут.
Он робко, еле-еле прикасаясь к пуговке звонка, позвонил. Тётя Феня открыла дверь.
— Ага, явился!.. — сказала она, вытирая о фартук руки. — Ну уж достанется тебе нынче! Где это ты гулял?
Владик не успел ответить, потому что в коридор сразу же вошла — вернее, не вошла, а вбежала — мама. Она кинулась к Владику. На её лице было столько тревоги и радости, что Владику стало стыдно.
— Наконец-то! Разве так можно? Сам посуди, нехороший ты, — говорила мама, снимая с Владика шапку и расстёгивая ему, как маленькому, тугой крючок на шее. При этом она касалась тёплыми руками его холодного подбородка и щёк, и ему это было очень приятно.
— Пусти, мама, что ты, я сам… я сам… — неловко повторял он и, как обычно, запрыгал, чтобы пальто скорей снялось.
Мама взяла пальто и повесила на вешалку:
— И, главное, в школе не был, вот я почему особенно беспокоилась. Ведь ты утром сказал, что в школу идёшь.
Владик насторожился:
— А ты откуда знаешь про школу?
— Да уж знаю. Вымой руки и садись поешь, непутёвый ты!
Владик с тяжёлым сердцем пошёл в ванную и взял мыло. Мама принесла полотенце.
— Нет, мама, откуда ты знаешь всё-таки? — спросил Владик, засучивая рукава.
— Знаю. Потому что ваша учительница мне сказала.
— Какая учительница? — чуть ли не вскрикнул Владик.
— Ваша классная руководительница — Кира Петровна.
— Кира Петровна? — Розовое круглое мыло выскользнуло из рук и упало в раковину, но Владик не стал его подбирать. — Ты что, мама, в школе была?
— Не я в школе — она здесь была. Да ты потише, пожалуйста, она и сейчас здесь.
— Кто? Кира Петровна?
— Ну да!
Владик растерялся. Этого он никак не ожидал. Он подобрал мыло и принялся молча намыливать озябшие, усталые руки. А мама стала ему рассказывать, что учительница уже давно сидит у них, что они обо всём поговорили и что Кира Петровна ей очень понравилась.