Решение прокатиться на пароме было внезапным. Когда я вышла из скверика, меня подхватил поток людей и понес к причалу. Сопротивляться я не стала и дала себя увлечь на паром. В этой посудине не было ничего романтичного: старенькие пластиковые кресла все в трещинах; изо всех углов тянет дезинфекцией и «Макдоналдсом» – маринованные огурчики, майонез и бодрая, напористая искусственность приправ.
Впереди и сзади на пароме имелись открытые площадки. Наверное, следовало сказать – на носу и корме, но морские термины звучат слишком пафосно для этого, по сути, рейсового автобуса.
По пути к острову Стэйтен я рассматривала берег Нью-Джерси и высокий изящный мост Веррадзано-Нэрроуз, который, казалось, парил в воздушных потоках. Когда же мы добрались до места, я перешла назад (ставший теперь передом) и заняла самое лучшее место в партере – полюбоваться Манхэттеном.
Вдруг рядом возникла какая-то суматоха. Я опустила глаза. Неподалеку устроили возню два других мальчика в больших шляпах. Из под шляп трогательно торчали кончики вязаных ленточек, скрепленных огромной уродливой булавкой. За спинами мальчиков толкались две девочки в неотличимых цветастых платьицах. Хасидский вариант семьи фон Трапп[35]. Рядом с детьми стояла женщина. На ней тоже было пестрое платье с многочисленными оборками, голова обернута в тюрбан из той же цветастой ткани, предназначавшейся, скорее всего, для занавесок. Бедняжка выглядела изможденной бесконечными родами. А необходимость обрить голову сразу после замужества никак не могло придать ей уверенности в себе.
Дети умудрялись быть повсюду – паром кишел ими, как мухами. Возможно, в мамочкином животе находился еще один, готовый добавить несколько новых растяжек в интересную коллекцию на теле родительницы. Я содрогнулась и потеряла интерес к нью-йоркским пейзажам. На детей (в любом количестве) у меня стойкая аллергия. Когда мы причалили, я первой соскочила с трапа и стремглав кинулась к телефонным автоматам. Кое-кто из ребятни все-таки умудрился коснуться меня своими липкими ручонками – милые малыши возжелали перелезть через ограждение, наверное, чтобы их раздавило между паромом и причалом. Удивительно, но у детей – свой инстинктивный естественный отбор, точно они знают, что их в мире и так слишком много.
Ким, слава Богу, оказалась дома. Она взяла трубку после второго звонка.
– Сэм! Где ты? Я уже целую вечность тебя разыскиваю.
– У паромной переправы на остров Стэйтен.
– Каталась на пароме? Здорово! Может, приедешь? Столько хочу тебе сказать…
– Уже еду.
Я повесила трубку и огляделась в поисках такси. К черту подземку, мне срочно надо попасть в цивилизованное взрослое общество. Ладно, согласна, это преувеличение. Цивилизованное взрослое общество старательно обходит меня за версту. Мне требовалась Ким.