Земляничная тату (Хендерсон) - страница 195

Ким обогнала меня и скрылась в боковой пристройке с дощатым полом. Доски сходились палубным треугольником, словно нос корабля, плывущего к Верхнему Ист-Сайду. В самом углу, привстав на цыпочки, тянулась вверх бронзовая девушка. Одна рука касается лица, бронза рельефно поблескивает на фоне небоскребов. Я обогнула статую, прислонилась к стеклянной стене и вгляделась в очертания Нью-Йорка. Громоздящиеся друг на друга кварталы и башни убегали вдаль, в слепящем солнечном свете их серые и коричневые силуэты казались почти белыми. Тут и там играли солнечные зайчики. Я чуть сощурила глаза, и самшитовая ограда слилась с верхушками деревьев Центрального парка – зеленое одеяло, плотное, без единого просвета, уходило вдаль, будто вознесшийся над городом моховой сад.

Хьюго бы здесь понравилось. Он на все готов ради того, чтобы оказаться на вершине мира. Не задумываясь продаст душу дьяволу, если тот вдруг предложит ему парить в высших сферах. И, судя по последним известиям, начало этому уже положено.

– Новый сериал на Би-Би-Си! Лучшее время! – радостно кричал он вчера в трубку. – А я, дорогуша моя, играю главную роль! О, скоро стану звездой! Знаешь, как хочется появиться на обложке «Радио Таймс». Наверное, придется сесть на диету. Мне кажется, я слишком толстый для телеэкрана.

– Хьюго, какая еще, к черту, диета? – сказала я едко, преодолевая боль в саднящем горле.

– Вот увидишь, я не помещусь в телевизор.

– Плевать мне на телевизор! Я не собираюсь заниматься сексом с насекомым.

– Да, технически это, наверное, нелегко, – согласился Хьюго. – Но ты такая изобретательная, дорогуша моя. Уверен, ты справишься, если захочешь.

– Кстати, у меня есть для тебя еще несколько шуток про блондинок.

– Только одну. Потом мне пора бежать. Да и голос у тебя – как у простудившейся Марлен Дитрих. Я и так замучил тебя разговорами.

– Ладно. Что делать, если блондинка швырнула в тебя колечком? Бежать со всех ног – граната осталась у нее в зубах!

Я невольно рассмеялась, но тут же осеклась от боли и жалобно захрипела. Хьюго наорал на меня, велел пить сырые яйца и повесил трубку – дабы я не терзала больное горло болтовней. Какой заботливый. Черт, соскучилась я по нему.

– А задницы хороши.

Я обернулась:

– Где?

Ким снова была рядом. Привалившись к живой изгороди, она смотрела на скульптуру Родена. Я встала рядом, плечом к плечу.

– Ну… Похожи на американских футболистов перед схваткой.

– Единственное, что могло бы заставить меня смотреть американский футбол, – согласилась Ким. – Если бы в него играли голыми.

– Хм… хочешь выпить? – предложила я. – По-моему, вон там есть бар.