– Но он знал о поставках оружия через Украину, которые осуществляла фирма Молокова, – настаивал Дронго.
– Наверное, знал, – равнодушно согласилась она. – Кажется, Лисичкин занимался этими вопросами.
– Он вам об этом говорил?
– Нет. Я с ним на такие темы никогда не разговаривала. А Миша что-то рассказывал. Но сейчас я не могу вспомнить подробности.
– Вы давно дружите с Майей Александровной?
– Это тоже важно для вашего расследования? – она тяжело вздохнула. – Давно. Мы знаем друг друга много лет. Вместе ездили в Испанию…
– Но в посольство Испании вы пошли без них…
– Борис Алексеевич был занят, – тихо ответила она. – Мне позвонила Майя и сказала, что они не приедут.
– Вы смотрели все передачи мужа?
– Думаю, что да. А почему вы спрашиваете?
– В последнем ток-шоу принимала участие секретарь Бориса Алексеевича Юлия Геллер. Вы знаете, что она готовится защищать диссертацию по психологии?
– Какая умная девочка, – удивилась Инна, – нет, я не знала об этом.
– Она участвовала в передаче, которую делал ваш муж. И, кажется, там произошла неприятная история. Ее выставили в неприглядном свете в присутствии руководителя и других ученых, от которых зависит ее успешная защита.
– Нет, – нахмурилась Инна, – я об этом не слышала. Муж ничего не говорил. Я старалась не вдаваться в детали подобных историй. У них часто случаются какие-то накладки, но он никогда не посвящал меня в подобные мелочи. А я старалась не нагружать его своими заботами.
Она говорила с понятной болью, но была терпелива и внешне спокойна. Дронго в очередной раз поразился ее выдержке.
– Вы часто виделись с Евгенией Алексеевной?
– К счастью, нет, – несколько оживилась она. – Это вздорная баба, и мне жаль пациентов, которые попадают к такому врачу. Нет, мы виделись редко. Хотя она иногда приезжала к Борису Алексеевичу в гости. Но он, по-моему, не очень любит сестру, а особенно ее мужа.
– У них были конфликты с вашим мужем?
– Нет. Никогда не было. И со мной не было. Мой муж считал их типичными разбогатевшими буржуа средней руки. Так он и говорил. Кажется, он их презирал. Извините, что я так говорю.
– А как он относился к Борису Алексеевичу?
Она задумалась. Потом неожиданно спросила:
– У вас есть сигареты?
– Я не курю, – ответил Дронго. – Если хотите, я у кого-нибудь попрошу, – он сделал попытку подняться со стула. Ноги уже порядком затекли.
– Не нужно. Сейчас там много людей. Если выйдете за дверь, обратно можете не протиснуться. Перебьюсь.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил он женщине.
– Михаил относился к нему с уважением, – сказала она, чуть подумав, – считал Бориса Алексеевича сильным человеком. Очень сильным. Да, он его уважал. И очень хорошо относился к Майечке.