сказано то, что понятно только в конце.
Критичность момента — пик расцвета. Пик, с которого — как следует из дальнейшего и как оно есть у Данта — только пике: чайка за добычей, нырок за жемчужиной тайны; спуск вслед за Вергилием.
Для справок ср.: «Жизнь моя затянулась» у И. Бродского — в «Эклоге четвертой, зимней».
хоть в дату втыкай циркуль.
Здесь же, в первой строке, специфически русскими средствами — в придаточном предложении — с головокружительной одновременностью заявляется Топология I и тема спуска, проникновения.
Мотив взятия в фокус, в средостение внимания Бога, а также — мотив Божественной Сферы Паскаля — «центр которой везде, а окружность — нигде».
Только будучи взятым в предельный фокус Присутствия, которое падает на него, как луч сквозь линзу сферы на щепоть трута, пророк способен воспринять Божественное знание.
В то же время: уверенность в количестве отпущенного срока — вариант пророчества, возможность которого только подчеркивает харизматичность происходящего.
Проникновение в «ядро темноты», геологическое пронзание сути беспамятства — заявляет еще (впрочем, походя) мотив ослепления, который будет позже важен в связи с истоком профетического знания — через слепца-трансвестита Тиресия[51] («самонапрягающееся слепое пятно», провидица и многое другое).
Приняв его за тоннель, ты чувствуешь,
что выложены впритирку
слои молекул,
И тут же — заявленный восходящей интонацией нырок: выход — или вход — найден.
Выход — известно откуда: из-под невыносимого оптико-харизматического зноя Сферы, или — сквозь всепроницающий прожог — в недра.
Но еще не совсем очевидно (только позже: «и я понял, куда я попал»), что выход этот — вход. Так, Иона бежит сначала из-под фокуса Божественного присутствия, не желая связываться с Ниневийскими делами, но побег его вскоре тоже оказывается — входом: в недра морей, в чрево китово, в явленную пустоту, в которой только и остается: взалкать.
Удивительная пристальность зрения — молекулы впритирку — следствие магнификации, blow up’a, вглядывающейся Сферы.
и взлетаешь на ковш под тобой
обернувшихся недр.
И под конец строфы — сообщается все остальное — не то чтобы до конца, но, по крайней мере, — до середины дантовского путешествия, когда, миновав Левиафан, поэт в паре с Вергилием выныривает из воронки и встает вверх ногами в том же самом месте («челом туда, где прежде были ноги»).
Сообщение ничуть не утешительное: теперь постепенно становится ясно, с чем придется иметь дело.
Тем самым заявляется Топология II — Лист Мёбиуса.
Вогнуто-полый «ковш» — первое эхо этой заявки.