От могилы отходило несколько тропинок, Аурелия выбрала, на первый взгляд, наиболее вытоптанную. Через десять с лишним минут она вышла на берег реки. Болотистая земля круто обрывалась к мутной, желтой воде. Тропа вела вправо, где на расстоянии в стадион берег опадал к широкому броду, раскрывающемуся на другом берегу в овальную поляну с десятком деревянных халуп. Одна из деревушек Острога, ленное владение Бербелеков. Уже дымили трубы, между постройками крутились люди. Аурелия прошла дальше, к деревьям, и уселась на поваленном стволе, наполовину закрытая зарослями. Отсюда она безопасно могла приглядывать за земной жизнью. Весьма часто это былор ее основным и единственным занятием, когда путешествовала со стратегосом по суше, морям и по воздуху над половиной земного шара — отступала в тень, смотрела и слушала. Все эти дни и ночи ничего другого для работы у нее не было. Даже если бы и хотела поговорить — все равно никто бы ее не понял, даже среди тех, кто знал греческий язык.
Даже с эстлосом Бербелеком ей не дано было встретиться в Остроге. Через Порте она узнала, что все дожидаются лишь возвращения «Тучелома», стратегос уже договорился с кем-то о встрече — тоже с королями? Хасер Обол проговорился о массовой переброске двух Колонн африканского Хоррора на границу с Вавилоном. Неужто стратегос и вправду готовился к фронтальному нападению на Семипалого? Без поддержки Эгипта, без поддержки ефремовых измаилитов и князей Инда, без перемирия с Македонией? Или, возможно, он уже получил эту поддержку? Тогда, с чьих земель ему придется проводить это нападение? С чьих? Неужели он, все-таки, рассчитывал на то, что Навуходоносор будет смотреть на это сквозь пальцы? И это сейчас, когда Гипатия держит Лакатойю в плену?
Не то ее беспокоило, что ей не удается проникнуть разумом планы стратегоса, ведь потому-то он и был стратегосом, что конструировал такие планы, которых другие не могли полностью понять — но то, что в течение тех нескольких дней с пробуждения Аурелии до возвращения «Тучелома» эстлос Бербелек ни разу с ней не встретился. На какое-то мгновение лунянка даже подумала, что Янна-из-Гнезна, возможно, и права — и понимание того, что такая мысль вообще появилась, выгнало Аврелию чуть ли на целый день в острожские пущи, где ей не нужно было выносить чей-либо взгляд, стыд был исключительно ее. На Луне она бы с яростью моталась по спельникам и пыровищам до окончательной усталости тела и души; здесь же медленно бродила по долинам лесных ручьев и по оврагам, следя лишь за тем, чтобы не вызвать пожара. Встретила нескольких охотников. Значительно больше охотников, наверняка, видело ее, но она их не видела. Она поднимала в знак приветствия пустые руки. Неужели уже и здесь рассказывали о ней страшные сказки? Быть может, король Казимир догадывался правильно. Но если бы Госпожа ей запретила — голосом кого-то из своих гегемоном — Аурелия не полетела бы с Бербелеком. Следовательно, Госпожа желала, чтобы Аурелия сопровождала на Земле Стратегоса Лабиринта.