Хоррорные и гвардейцы послушно вторили им.
Девушка считала скандируемые слова. Шум толпы у них за спинами высился, словно приливная волна, выше, выше, еще выше, пока не достиг вершины зиккурата и охватил их своей Формой — и вот им уже не нужно было себя принуждать, хотя сами хотели, со всей откровенностью желали выкричать радостно, в едином ритме с тысячами глоток триумф возродившегося народа.
Ибо, такой была реальность:
— Камень! Камень! Камень! Камень! Камень!
* * *
«Пергамон» означает «Твердыня». По всей видимости, никакой другой город бывшей Александрийской империи не осаждался так часто и столь яростно, ни одного из них не разрушали и не восстанавливали столько раз, ни один из них, в результате, не был столь сильно фортифицирован. Тот, кто его захватывал, прекрасно понимал, какие изменения и укрепления требуются для эффективной обороны города. Полвека назад, когда Пргамон перешел в руки Чернокнижника, была возведена большая часть его нынешней застройки, включая двойную городскую стену и гигантские мостовые башни на Каикуссе.
Голая равнина, окружающая город, и крутой холм, вокруг которого его расстраивали, представляли собой арену стольких битв, столькие аресы и стратег осы отпечатывали здесь свои ауры, что здешний керос, по-видимому, навечно сохранил память смертоносных форм. Никто на Равнине Крови не проживал, никто здесь не выпасал скот и не сеял хлеб. Люди умирали молодыми, страдая всеми возможными и невозможными болезнями, даже случайные путники ломали себе руки и ноги на прямой дороге, разбивали головы, перецепившись о ремешок собственных сандалий; животные в бешенстве атаковали все, что движется, а растения выходили на свет колючими и ядовитыми, если вообще расли.
Наместник Пергамона платил громадные суммы текнитесам калокагатии, лишь бы они только согласились жить в пределах стен; благодаря этому, там вообще можно было жить. В последнее время Пергамон даже заново стал завоевывать славу центра Софии и медицины. Именно здесь разводил своих поедавших почву геволов текнитес зоона Бар люк Мешува; здесь в 1174 году ПУР гипократейский демиургос сомы впервые извлек сердце и легкие из живого человека и вложил их в другого живого человека. С момента упадка державы Селевкидов и разбора Третьего Царства, граница земель и Антонов Чернокнижника и Семипалого проходила в 1000 стадионов к востоку от Пергамона. После ликвидации пошлин, торговля между Урлом, Македонией и Вавилоном увеличилась вдвое; большая ее часть проходила через порты Кафторского Моря и по суше от Тигра, Евфрата и Марат, по тракту, проходящему через Пергамон. Это был богатый город.