Солдат жестом предложил ей еще один кубок вина. Отказала. Поднялась и, не оглядываясь за собой, покинула пристань.
Собственно говоря, а в чем заключается моя служба? — размышляла она, поднимаясь крутыми улицами Пергамона. Каковы мои обязанности? Должна ли я оставаться рядом со стратегосом до конца, то есть, до окончательной его измены, окончательной победы или поражения? И как тут посудить? Я не уверена даже в собственном залоге с Янной. Скажет ли когда-нибудь стратегос открыто: «Этого слова я не сдержу»? А даже если и скажет — ведь он стратегос, откуда мне знать, что это означает на самом деле? О, Госпожа, ведь я всего лишь хотела увидеть Землю…!
Мимо нее на бешеной скорости пролетели гидоровые повозки, где-то в городе вспыхнул новый пожар. Лунянка пошла по их следу. Горела одна из устоявших фактур пергамента. Эгипет уже много столетий не блокировал экспорта папируса, да и вистульская бумага постоянно теряла цену, но среди аристократии все равно царила мода на оригинальный пергамент, из телячьей кожи. Который теперь, наверняка, подорожает. Аурелия присматривалась к заранее обреченной на неуспех операции по тушению пожара. А может и вправду нет никакого смысла отстраивать город на этой проклятой равнине…
Во дворец она вернулась уже перед самым рассветом. Мелькнуло несколько слуг, которых она никак не ожидала застать на ногах в такую пору. В атриуме встретила Янну-из-Гнезно, бесцеремонно моющую жилистые ноги в тазу.
— А мне казалось, что ты торчишь в Амиде.
— Только что прилетели; стратегос тебя разыскивал, выезжаем на долгое время, пакуйся. А что это ты так нарядилась: браслеты, сережки в ушах и на грудях, а? Снова забралась в гардероб?
— Чума на тебя, дурная старуха.
— Давай, пылай, гори, может в башке чуточку и прояснится.
Аурелия сплюнула фиолетовым огнем и свернула в свои комнаты.
Комнаты — это слишком сильно сказано. Небольшой кабинет при коридоре без окон, с такой же маленькой спальней за боковой дверью. В кабинете застала склонившегося над столом эстлоса Бербелека, который поспешно писал что-то угольной палочкой.
— Ага, вот и ты! — Повернулся к ней, весь обрадованный, на мгновение могло показаться, что собирается обнять ее в знак приветствия. Но тут же Форма вернулась. — Я хотел оставить тебе письмо; я же знаю, что ты сейчас не спишь. Как там эстлос Ашамадер?
Девушка только махнула рукой.
— Янна говорит, будто мы выезжаем.
— Да, еще перед полуднем. Я заскочил на минутку; нет времени даже на встречу с базилевсом. Происходило ли здесь что-нибудь такое, о чем я должен знать?