Когда дочь Баффо уверилась, что я обратил на нее внимание, она встала со своего места и пересела на свободный стул рядом с ее тетей. Это место оказалось совсем рядом с капитаном рыцарей.
— Преподобный рыцарь, — обратилась она к нему.
— Да, синьорина? — рыцарь повернулся к ней, покраснев от такого обращения.
София Баффо, напротив, оставалась холодной и спокойной, хотя явно собиралась нанести мне удар в спину:
— Преподобный рыцарь, почему вы ищете турок на кораблях христиан? Ведь хороший христианин никогда не будет иметь дела с язычниками.
— Вы будете удивлены, донна, но турки, как крысы, и ни один корабль в море не может освободиться от них.
Дочь Баффо была шокирована и поражена — или, в крайнем случае, она прикидывалась.
— Но что же за христиане позволят себе такие поступки?
— Не всегда легко определить, кто предатель. Я вам скажу, донна Баффо, что венецианцы — худшие предатели. Хуже, чем испанцы, даже хуже, чем французы.
— Я не могу в это поверить.
— Бог свидетель. Это правда.
— Но почему?
— Потому что они любят деньги больше, чем Иисуса Христа. Потому что они были на стороне турок с тех пор, как мы завоевали Иерусалим. Как говорит Господь, «они открыли могилы, полные смерти и коррупции».
— Я не могу в это поверить, — повторила София. — Притом я венецианка.
— О, вы чисты и наивны, синьорина. Вы еще не знаете жизни. Это заставляет меня чувствовать: то, чем я занимаюсь, — стоящее дело.
— Спасибо вам за это, — сказала она, — и Дева Мария, и ангелы благословляют вас.
Она прикидывалась глупышкой для него, но я знал, что девица затеяла опасную игру, даже если бы они говорили и о другом. Я встал и медленно подошел к затухающему огню, на котором кок подогревал наш обед. Затем я украдкой взял щипцами тлеющий уголек. Изображая рассеянность, я продолжал слушать их разговор очень внимательно.
— Но как я узнаю этих испорченных людей, когда их встречу рыцарь, если вас не будет рядом? Вы меня уверили, что этот корабль чист. И все же как я узнаю, что это так, а не наоборот? Я думала, что здесь есть турки. Как я узнаю, что наш капитан синьор Виньеро, например, не друг турок? Он кажется совсем неопасным, но…
— Чем капитан Виньеро вызвал ваши подозрения, донна?
— Да, это глупо с моей стороны, конечно…
— Возможно, и нет, — сказал рыцарь, проявляя явный интерес к ее словам. — Вы не можете ни в чем быть уверены. Так что же он сделал?
— Ничего особенного. Но на корабле есть огромный чернокожий раб. Он купил его в Константинополе, говорят. Турок или язычник, я в этом полностью уверена. Он меня ужасно пугает. Посмотрите, как я дрожу, только говоря о нем. — И она завернула свой рукав до локтя, показывая гусиную кожу и заодно прекрасную белоснежную руку.