— Вам посылка — пляшите! — поздоровавшись нагловато пошутил Виктор.
— Пляшут только при письме, — возразил Николай Петрович, — и идет эта традиция еще с тех времен, когда человек, не смогший приехать домой в назначенное время посылал письмо о том что с ним все в порядке. И родные действительно буквально плясали от радости. Давайте сюда.
Виктор протянул небольшой чемоданчик, опечатанный печатью Рейхсканцелярия. Никаких замков на нем не было, только две защелки. Николай Петрович открыл их, попутно сломав печать и поднял крышку. Затем радостно улыбнулся.
— Надо же, не обманули! — как ребенок детской игрушке обрадовался он.
— Что там? — не выдержал Виктор.
— Поздравьте меня, я вступил в партию! — важно сказал Николай Петрович, доставая из чемодана красную книжицу. Виктор не сразу понял значение его слов, а потом расхохотался.
— Что в ту? В НСДАП? Но зачем? — фыркнул Виктор, — это напоминает анекдот о старом бандеровце, только наоборот. Да, и как вас приняли? Вы же не ариец, даже не немец.
— Это уже их забота, — улыбнулся Николай Петрович, — в ту партию меня не приняли, даже захоти я туда вступить, а вот в эту — считайте это моей маленькой прихотью. Я же коллекционер. Кстати и в СС меня тоже приняли, он достал черный мундир и стал его разворачивать.
— Это теперь будут обычные войска, — пожал плечами Виктор, — там сейчас много реформ проводят.
— Поэтому я туда и поступил.
— Может вам и орден дали? — ехидно заметил Виктор.
— Нет, мне достаточно золотого партийного значка, — усмехнулся Николай Петрович, демонстрируя его Виктору.
— А форма, что вы с ней делать будете? На девятое мая ходить в ней не советую, — заметил Виктор.
— Мне этого и не надо, — тяжело вздохнув сказал Николай Петрович, — вот вы Виктор как думаете, кто ходит на парады ветеранов?
— Ну, они и ходят, — пожал плечами Виктор.
— Ничего-то вы не понимаете, — грустно усмехнулся он, — настоящие герои в земле. В братских могилах. И ничем не отмеченных. А эти с орденами и медалями до пояса — у штаба шакалились. Как бы они выжили по вашему, если бы каждый день на пулеметы поднимались?
— В шестидесятых настоящие ветераны конечно были, и те кто Москву защищал, и те кто гнали фашистов обратно. А потом их становилось все меньше, да и не любили их приглашать школьникам рассказывать о войне, они же окопную правду знали, про заградотряды и про дурацкие контрнаступления. И стали приглашать вот таких, пороху не нюхавших, но тоже вроде как воевавших, и самое противное, то все их ордена и медали подлинные. Был при штабе, при бомбардировке защищал штаб стрельбой из винтовки. Молодец, вот тебе орден. Так он залег в «щель», и стрелял. Толку от такой стрельбы никакого, зато целее будешь. А реально очень многих фронтовиков просто забыли, да и с серьезными ранениями долго не проживешь. Зато те что остались на военной службе в тылу, особо ничем не рискуя, считались ветеранами.