Научно-популярный отдел посвящён либо очередному успеху /см./ гнииповской науки, либо неизбежному очередному провалу /см./ негнииповской. В обоих случаях очерк этого отдела начинается и заканчивается восхвалениями в адрес властей и лично Феофана. Между восхвалениями излагается существе дела, причем читатель в возможно более развязной манере предполагается идиотом, для того, чтобы можно было сообщить, как опрометчиво читатель поступил, якобы подумав по поводу проблемы нечто совсем несуразное, тут же вкратце и безграмотно излагаемое. Затем в тонах крайнего злорадства или крайнего ликования сообщается, как подошёл к проблеме коллектив, возглавляемый молодым учёным, или, соответственно, до чего докатился другой коллектив, находящийся на содержании какой-либо заведомо отвратительной организации («… и договорились до того, что самая маленькая блоха, которую якобы и увидеть нельзя, называется бактерией. Но если её нельзя увидеть, то откуда можно узнать, как она называется? Да ясно откуда — по указке оттуда! Так провалились незадачливые исследователи, и всем стало ясно, что значила подозрительная возня на этой адской кухне»). При этом очерк пишется так, чтобы создалось впечатление, что то, что только надлежит сделать и о чём совершение неясно, как оно будет делаться, уже сделано, и никаких надежд на судебное преследовение коллектива во главе с молодым ученым уже не остаётся.
Сатирически-бытовой отдел, наряду со спортивным, крайне популярен среди грамотных городских гнииповцев. Именно в этом отделе можно почерпнуть сведения о нехарактерных поступках нетипичных лиц по немотивированным причинам. Именно там сообщается, что где-то у чёрта на куличках какой-то кладовщик украл казённую телогрейку, продал её, деньги пропил, учинил драку, откусил нос случайному прохожему, а на вопрос властей, зачем он так сделал, ответил «надо было». Не стоит говорить, как близки и понятны гнииповцам настроения кладовщика, как велико удивление по поводу того, что где-то у чёрта на куличках ещё идёт тихая, патриархальная и всем понятная жизнь, и с каким упоением читает гнииповец слова «изрыгая омерзительную ругань», непременно появляющиеся при описании контакта частного лица с представителями закона.
Рассказать, что такое гнииповская бытовая хроника и происшествия, даже в переложении газет, можно только приводя эти разделы дословно и от начала до конца. Сообщения о наградах и наказаниях, при известной противоположности их ориентации, имеют много общего. Например, мотивы той и другой акции всегда одинаково непонятны, вне зависимости от того, переданы ли они словами «за выдающиеся заслуги» или «получил по заслугам».