— Я могу посмотреть на него?
Какое-то время сэр Ралф де ла Помрой внимательно разглядывал своего гостя, а потом направился к стоявшему у стены большому сундуку, металлический замок которого смутно мерцал в темноте, отражая затухающий огонь.
— Прекрасная работа, — сказал он.
Клинок находился в своих первоначальных кожаных ножнах, слегка потертых от времени и украшенных лишь небольшими бронзовыми полосками у основания и наконечника. Из ножен торчала рукоять меча с незамысловатым круглым эфесом и крестообразным наконечником, по форме напоминающим две собачьих головы с разинутыми пастями. Он поднял клинок вверх и покачал его, словно взвешивая на ладони. Даже в кожаных ножнах легкий клинок словно жил собственной жизнью. Будто скрытая в нем странная энергия имела собственный источник силы, не зависящий от сжимавших рукоять пальцев.
Сэр Ралф протянул его священнику и отступил назад, все еще снедаемый сомнениями относительно этого странного человека.
Бартоломью из Холсворти был англичанином, и сэр Ралф не мог определить политические пристрастия этого человека. Он всегда весьма терпимо относился к любым властям, но сейчас в лесах, вне досягаемости закона, околачивается такое количество бродяг, что никому нельзя доверять в полной мере. Этот человек жил здесь задолго до норманнского нашествия и, по всей вероятности, знал и любил многих из тех, кто был казнен за последнее время.
У священника даже дыхание перехватило, когда он вынул из потертых ножен сверкающее лезвие меча, покрытое едва заметной гравировкой. Он провел пальцами по выгравированной надписи, и горло перехватило при воспоминании о двух братьях. Часто заморгав, он попытался скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Мне знаком этот меч.
Клинок делали долго. Кузнец Брэн начал ковать его лет за двадцать до норманнского вторжения и с тех пор считал своим самым выдающимся достижением.
Светловолосый, коренастый, с глазами цвета созревшей пшеницы в летний полдень, Брэн вложил в него всю трагическую историю своих родителей. Во времена беспокойного и жестокого правления Гартакнута, сына Кнута, который правил королевством как своей вотчиной, его мать жестоко обесчестили вторгшиеся в страну викинги. Король пытался противостоять искушенным в морском деле разбойникам и даже приступил к строительству многочисленных кораблей, но когда народ возмутился непомерными, совершенно невыносимыми налогами, Гартакнут отправился подавлять сопротивление со своими преданными дружинниками. Одним из них был и отец Брэна.