О, я и прежде любил ее, и какое же это счастье — любить, когда ты молод, полон надежд, когда все улыбается тебе и само солнце светит для тебя; но лишь когда счастье тебе изменит, поймешь, что значит любовь хорошей женщины! Бог свидетель, изо всех радостей, изо всех счастливых минут, выпавших мне на долю, ни одна не сравнится с этой недолгой поездкой по Холборну в тюрьму, когда щечка моей женушки покоилась на моем плече! Вы думаете; я конфузился бейлифа, что сидел напротив нас? Ничуть не бывало. Я целовал ее, и обнимал, да, да, и вместе с нею лил слезы. Но еще мы не доехали до места, а уж слезы у ней высохли, и она вышла из экипажа и вступила в тюремные ворота раскрасневшаяся и веселая, будто принцесса, явившаяся на прием к королеве.
ГЛАВА XII,
в которой бриллиант тетушки нашего героя сводит знакомство с его же
дядюшкой
Крах грандиозного Дидлсекского общества сразу стал притчей во языцех, и всех и каждого, кто имел к нему наималейшее касательство, газеты с возмущением выставили на позор как мошенников и негодяев. Говорили, будто Брафф скрылся, прикарманив миллион фунтов. Не погнушались даже такой мелкой сошкой, как я: намекали, что я отослал сто тысяч фунтов в Америку и только жду, чтобы миновал суд, после чего уже до конца своих дней буду жить припеваючи. Мнение это разделял кое-кто и в тюрьме, и, странное дело, это снискало мне почет и уважение, которые, как вы, наверно, понимаете, ничуть меня не радовали. Однако же мистер Аминадаб во время своих частых визитов в тюрьму упорно твердил, что я жалкое ничтожество, всего-навсего игрушка в руках Браффа, и не накопил ни шиллинга. Мнения, однако же, разделились, и, сдается мне, стражи наши почитали меня за отменного лицемера, что прикинулся бедняком, дабы легче ввести публику в заблуждение.
На фирму "Абеднего и Сын" тоже обрушилось всеобщее негодование, и, по совести сказать, я и по сей день не знаю, какие такие дела связывали этих господ с мистером Браффом. По книгам стало известно, что мистер Абеднего получал от Компании крупные суммы, но он предъявил документы, подписанные мистером Браффом, из коих явствовало, что и сам Брафф, и Западно-Дидлсекское общество задолжали ему и того больше. В день, когда меня вызвали на допрос в суд по делам о банкротствах, я повстречал там мистера Абеднего и обоих господ с Хаундсдича, которые показали под присягой, что мистер Брафф и фирма у них кругом в долгу, и подкрепляли свои претензии громким криком и самыми страшными клятвами. Но фирма "Джексон и Пэкстон" выставила против них того самого сторожа-ирландца, который считался виновником пожара, и дала понять, что, если господа иудеи будут настаивать на своих требованиях, у фирмы есть все основания подвести их под петлю. После этого Абеднего с компанией и след простыл, и больше речь об их потерях не заходила. Я склонен думать, что когда-то наш директор взял у Абеднего деньги, дал ему акции в качестве гарантии и обеспечения, а потом вдруг ему пришлось выкупить их за наличные и тем самым он ускорил погибель и свою собственную, и всего предприятия. Нет нужды перечислять здесь все компании, с которыми был связан Брафф. Та, в которую поместил свои деньги злосчастный Тидд, выплатила акционерам менее двух пенсов за фунт, а прочие и того не заплатили.