— Что же вы хотите, сеньор, в оплату того страшного долга? Отшлепать меня?
Ли попыталась как-то смягчить ситуацию, может быть, придать ей вид некой игры, из которой можно выйти в любой момент. Но ее голова соображала так плохо, что Ли сама себя поставила в положение, которым Ральф тотчас же воспользовался. Его глаза удовлетворенно вспыхнули, а губы изогнулись в хищной улыбке.
— Нет, думаю, что до таких радикальных мер дело не дойдет, — промурлыкал он, начиная медленно приближаться к Ли. — Я хочу лишь того, что так и не получил в тот раз.
— А именно? — пробормотала Ли, отступая и запоздало осознавая свою непоправимую тактическую ошибку.
— Поцелуя… — хрипло проговорил Ральф.
От страстного желания, прозвучавшего в его голосе, колени Ли едва не подогнулись. Несмотря на свою неопытность, она совершенно четко уловила это желание, и жестокая действительность начала просачиваться в ее затуманенный разум подобно холодному сквозняку, проникающему в теплую комнату. Сердце тяжелым молотком стучало в груди, от страха и возбуждения Ли дрожала в нервном ознобе. И, когда Ральф в два шага одолел расстояние, еще пару секунд назад разделяющее их, она испуганно вздрогнула и забилась в его руках, обхвативших ее.
— Пожалуйста, не надо… — прошептала Ли, чувствуя, как предательски подрагивает ее голос, и упираясь руками в его мощную грудь.
— Ли…
Она ответила на этот мягкий зов испуганным взглядом.
— Не бойся меня, Ли. Это будет не страшно… Она почувствовала горячее дыхание Ральфа на своих губах, а секундой позже он стал мягко водить по ним своими губами, чуть прихватывая, нежно касаясь кончиком языка.
Ральф не торопился. Ли показалось, что он бесконечно долго, едва касаясь, ласкает ее губы, и, только после того, как она беспомощно застонала, его поцелуй стал жарким.
Ли едва не теряла сознание, погружаясь в огненную гибельную пучину. Прикосновения и поцелуи Ральфа разбудили в ней вулкан, о существовании которого она и не подозревала. Ее руки сами собой обхватили его широкие плечи, потом под ее пальцами оказалось его бешено бьющееся сердце. Своенравные пальчики Ли расстегнули пуговицу на рубашке Ральфа, и ее ладонь коснулась груди Ральфа, ощутив покалывание жестких волосков.
Ральф замер, напрягся, когда кончики пальцев Ли коснулись старого шрама. Она прекрасно помнила, когда появился этот шрам, и тот давний страх за Ральфа снова прокрался в ее душу, сломив остатки сопротивления и заставив Ли подчиниться его страсти. Но сначала были слова, слова признания, которое она мысленно говорила ему и которое Ральф так никогда и не услышал.