Звонок надрывался все пуще.
— Убийца не стал бы поднимать такой шум, — без особой уверенности сказал я.
— Ты оставайся здесь, — повелительно бросил Гансу мой братец, прыжками сбегая по лестнице, но прежде отцепив висевший на стене бронзовый жертвенный нож.
Я бросился вслед, тоже прихватив кое-что из настенной коллекции племенного оружия: мой выбор пал на мачете.
— Нет, вы совсем спятили! — прокричал Ганс нам в спину.
Мы с Эттн встали по обе стороны двери, готовые вонзить свои клинки в глотку или желудок ночного визитера, и я, прежде чем отодвинуть засов, включил лампу над крыльцом. Потом приоткрыл дверь, подтолкнув ее ногой.
— Морган? — тихонько окликнул встревоженный голос, и я услышал звяканье затвора. — Это вы?
— Гиацинт?
Я опустил мачете и распахнул дверь пошире. Посланец Гелиоса вошел, держа руку под рубахой, готовый выхватить пистолет. Узнав меня, он снова поставил оружие на предохранитель и расслабился.
— Можете теперь хвастаться, что меня напугали, — сказал он и втолкнул меня обратно в дом. — Войдемте.
Только вернувшись к двери, чтобы ее запереть, я заметил, что он не один.
Кассандра в шелковом брючном костюме изысканного покроя стояла на пороге с портфелем под мышкой.
— Мои соболезнования, Морган, — прошептала она срывающимся голосом.
Оба выглядели крайне встревоженными, лихорадочная порывистость движений выдавала их нервозность, они старались, но не могли справиться с ней.
Ганс, заметно приободрившись, спустился к нам в холл.
— Смотри-ка! Привидения! — бросил он язвительно. — Как было любезно с вашей стороны прийти на похороны. Все это оценили, не сомневайтесь!
Однако наши гости не обратили на него ни малейшего внимания. Похоже, то, что они имели мне сказать, не терпело отлагательства.
— Можно узнать, что привело вас сюда в такой час и без предупреждения? — нетерпеливо осведомился я.
Кассандра порылась в портфеле и достала оттуда DVD с этикеткой, где стояли дата и номер 63.
— Морган, вам совершенно необходимо это посмотреть, — пробормотала она, часто дыша.
— А что это? — спросил Этти.
— Запись камеры слежения нашей лаборатории, — отвечал Гиацинт. — Мне это прислала Амина. По почте, в самом обычном конверте, незадолго до… — Не договорив, он отвел взгляд.
— Амина? — воскликнул брат. — Где ее носит? Мы пытаемся с ней связаться уже… — Увидев, как мрачно покачала головой Кассандра, он прошептал: — Нет… Гиацинт!
— Мне очень жаль… — пробормотал тот. — Ее тело нашли два дня назад.
Известие нас как громом поразило.
Амина… Мертва? Всего за несколько мгновений в моей памяти промелькнуло то, что мы пережили вместе. Она снова предстала мне как наяву — в Каире, за рулем бешено мчащейся машины, удирающей от людей Гелиоса; потом в самолете, где она шутила с Гансом. И в Спарте я увидел ее, бегущую в дыму взрыва, когда взлетел на воздух наш отель, и в Коринфе, как она усаживала в такси Этти, только что покинувшего приют, куда его запер отец, и как потом наверху наши тела сладострастно сплелись… Мертва? Она, воплощение кипучей энергии и радости жизни?