И тут король не выдержал. Раздражённо ткнув пальцем в портрет Клеманции, он вскричал:
— С чего ты взял, что королева похожа на этот портрет?! Между ними столько же различия, как между ангелом и коровой! А ты мне сказал, что она ещё краше, чем на портрете!
— Но так и есть, сир, — ответил несчастный Берюдан (которого его близкие звали между собой Берю). — По моему мнению, не в обиду будет сказано, она самая привлекательная и самая аппетитная!
— Жаль, что ты не на моём месте… — проворчал Людовик Десятый.
Сварливый понял, хотя и с опозданием, что вкусы — дело обманчивое! Девушка, которая в глазах короля выглядит уродиной, может быть богиней в глазах его цирюльника.
В своей истерзанной душе Людовик Десятый искал, чем же отомстить Берюдану. Смерть — это банально. Пытки — это по-мещански. Человек с умом должен придумать необычное наказание.
И тут его лицо осветилось.
— Раз уж ты считаешь, что мадам Венгерская — лучшая из красавиц, — сказал он голосом как из бочки, — можешь назвать мне даму в замке, самую страшную из всех?
Берюдан рассмеялся:
— Без сомнений, сир, это мадам Гийметта, кастелянша. И я думаю, что на этот раз вы согласитесь с моим мнением. Ей за семьдесят, у неё ни одного зуба, нос до подбородка, глаза гноятся и до того косые, что могут вызвать шейный ревматизм. Из милосердия я не говорю о её бородавках с хохолками по всему лицу, к тому же она кособокая, хромая и плоскогрудая.
Король улыбнулся впервые с тех пор, как он увидел Клеманцию.
— Клянусь рогами сатаны, — давился он от смеха, — вот уж портрет, так портрет!
Затем он позвал слуг и приказал им привести мадам Гийметту, что они и сделали с удивлением, но быстро.
Некоторое время спустя кастелянша была доставлена в ночной рубашке, тёплая от постели, из которой её только что вытащили, распущенные седые волосы прикрывали лицо настоящей ведьмачки. Она едва держалась на ногах, похожих на старую виноградную лозу, босые ступни тонули в огромных башмаках.
Людовик Десятый смотрел на женщину с удовольствием.
— Дорогой Берюдан, — сказал он, — хороший цирюльник должен всегда, и насколько возможно, жить в унисон со своим господином. В то время как я буду знакомиться с королевой, ты будешь трудиться за моё здоровье с этой самой мадам Гийметтой.
Берюдан принял красивый сине-зелёный цвет и в ужасе принялся лопотать:
— Но, сир, как это возможно?
— Я хочу, чтобы ты получил удовольствие с ней, — отрезал король. — Мои слуги будут находиться рядом с вами и обо всём мне доложат. Если ты проявишь слабость, я тебя повешу на рассвете на виселице в Монфоконе, ибо у повешенных вновь обнаруживается мужественность, которую они вдруг потеряли!