– Что-то вроде того.
– В этих местах на моей памяти только раз человек выбрался из этой топи, да и то, судя по всему, все-таки его затянула трясина. В некоторых местах она здесь может поглотить и трехтонный грузовик.
– Самое подходящее место для тюрьмы!
– На это и рассчитывали, когда строили ее здесь.
Ванбру начал спускаться с холма к машине, припаркованной у края узкой дороги; за ним последовал Двайер, спотыкаясь о кочки, поросшие травой, переступая через илистые лужицы, зачерпывая воду дырочками для шнурков своих грубых башмаков.
Когда он подошел к машине, то Ванбру уже занял место пассажира, и Двайер сел за руль, завел мотор; машина тронулась.
Ему было жарко, он устал, ноги промокли, пропотевшая рубашка прилипла к спине. В нем вспыхнула было искра раздражения, но он решительно подавил ее в самом зародыше.
– Сто семьдесят пять миль на машине, мокрые ноги и растяжение коленной чашечки. Надеюсь, сэр, все это не напрасно.
Ванбру резко повернулся к нему, голубые глаза взглянули холодно.
– Думаю, да, сержант.
Двайер глубоко вздохнул, понимая, что своими стенаниями может вызвать вспышку ярости, которые создали дурную славу Дику Ванбру. Но этого, к счастью, не произошло. Ванбру поднес еще одну зажженную спичку к погасшей трубке, а Двайер сконцентрировал все свое внимание на дороге и животных – овцах и диких пони, которые спокойно выходили на неогороженную дорогу. Через десять минут машина миновала вершину небольшого холма, и внизу, в лощине, оба увидели здание тюрьмы.
Болотистые земли, покрытые пурпурными торфяниками, простирались до самого горизонта, а у самой каменоломни на ветру полоскалось красное полотнище.
Взрыв эхом отозвался по всей округе, звук его отразился от холмов, подобно раскатам грома. Огромная скала распалась на тысячи кусков и кусочков, дым серым покрывалом окутал то место, где она только что стояла, и начал расплываться по торфяникам, напоминая одушевленное существо.
После свистка заключенные стали появляться из укрытий, по грязной дороге подъехал к обрыву и остановился «лендровер». У юноши, сидящего за рулем, были очень светлые волосы и голубые глаза, отчего он выглядел гораздо моложе своих лет. В униформе с иголочки юноша постоянно ощущал это и, вылезая из «лендровера», как бы демонстрировал ее, проходя мимо группы осужденных, нагружавших машину.
Малвани, потемневший от загара эльзасец, офицер охраны, двинулся навстречу водителю, державшемуся перед ним навытяжку. Он ухмыльнулся.
– Привет, Дрейк! Вас уже поставили на работу, да?
Дрейк кивнул.
– У меня тут записка для человека по имени Роган. Его вызывает начальник тюрьмы.