Девушка не последовала повальной, моде прочих европеек, которые, собираясь на торжество в его стране, неизменно надевали индийское сари, полагая, что, обмотавшись драгоценными шелками, они приблизились к пониманию тайн Востока. Эти неуклюжие попытки вызывали у Джея насмешку, а то и раздражение.
Джей сделал вывод, что она отнюдь не глупа. А быть может, как раз наоборот, хитра и даже очень. Кто еще в наш век напустит на себя вид сущей невинности, да притом с такой убедительностью, не опасаясь при этом стать жертвой чужого вероломства? Только чрезвычайно коварный человек, лелеющий своекорыстную идею. Джей никогда не позволял себе идти на поводу у трогательно распахнутых глазок.
Сказав все, что планировал по поводу произошедшего бракосочетания, Джей сошел с небольшого возвышения и решительно направился к незнакомке.
— Жених или невеста? — небрежно спросил он, оказавшись в непосредственной близости с очаровательным созданием, которой так хорошо удавались трепет и волнение.
— Прошу прощения? — пробормотала Кейра.
— Я спрашиваю, вас пригласил жених или невеста? С чьей стороны вы гостья, могу я знать? — растолковал он, чуть повысив голос. — К какому стану вы принадлежите?
— Ах! — с радостью воскликнула Кейра, и лицо ее просияло. Последняя фраза мужчины заставила ее застенчиво прыснуть. — К какому стану? — с удовольствием повторила она. — Боюсь, определить это невозможно. Я, если хотите, отношу себя к обоим станам. Я дружу и с женихом, и с невестой, — проговорила девушка неровным от волнения голоском.
Кейра продолжала неотрывно смотреть на него, хотя это уже выходило за рамки приличий. Но она этого не замечала. Ей важно было в деталях разглядеть элегантный костюм, безукоризненно сидящий на атлетической фигуре. По характерным чертам лица, по оливковому оттенку кожи она мысленно посчитала его за итальянца, состоятельного космополита, возможно, аристократа.
Она не была разочарована. Ее самое первое впечатление, пробужденное звуком его голоса, обрело действительно достойное продолжение. И осанка, и манеры, и интонации, и жесты выдавали в нем натуру неординарную. А именно к таким Кейра и питала слабость.
День празднества близился к своему завершению. Наступали сумерки, которые сгущались в замкнутом пространстве внутреннего дворика, обрамленного старинными стенами дворца. Повсюду уже зажгли пестрые фонарики. В программе торжества оставался только вечерний прием для избранных гостей, который должен был состояться уже во внутренних покоях. Но пока все гости до единого наслаждались камерной музыкой и журчанием подсвеченных всеми цветами радуги струй фонтана.