— Дорогой граф, дело идет к свадьбе. Совершенно очевидно, что она ему нравится.
— О! Друзья мои, не будем торопиться. С этим шевалье… Но, честно говоря, кажется, они нашли общий язык.
— Из них получится прекрасная пара, хотя она немного не вышла ростом.
Едва часы пробили полночь, шевалье исчез, ни с кем не попрощавшись. Он был сыт по горло этими любезностями. Окружающие же хотели думать, что это его известная всем «дикость» завладела его чувствами. Будущие «родственники» твердо были уверены, что он снова появится со дня на день, чтобы сделать предложение. Несчастная девица так поверила в это, что говорила только о нем, и с таким пылом, что выдавала себя с головой, но в глубине души ее начало охватывать отчаяние. Несколько раз, отбросив собственную гордость, она под предлогом прогулки на лошади приезжала в Нуайе, но каждый раз чтобы услышать, что шевалье нет дома. А вскоре она с изумлением и негодованием узнала, что в Нуайе вернулась красавица Виктория, «эта иностранка, интриганка, солдатская подстилка и безродное ничтожество»! Ее вроде бы видели на прогулке вместе с шевалье. Они набрались «наглости» вместе появиться в Эрбье и зайти в «Зеленый дуб», «Невеста» сначала была в ярости, а затем впала в крайнее отчаяние и попросила дать ей умереть, отказалась от врача, поскольку жизнь ее потеряла всякий смысл из-за того, что шевалье ее отверг. В самом деле, у нее с шевалье были какие-то общие черты. Они оба были, как он, так и она, в чем-то безумны. Ее брат решил вступиться за честь сестры и примчался в Нуайе. Охваченный яростью, он оттолкнул Десланда и ворвался, как ураган, в гостиную, где шевалье заканчивал обедать в компании мадемуазель Виктории.
— Ты нас обманул, Ландро! — закричал он.
— Ты это о чем?
— Ты обманул нас, сделал из нашей семьи посмешище.
— Когда это?
— Кто увлек мою сестру и затем бросил ее? Несчастная этого не переживет!
— Дорогой мой, мне кажется, что некоторые принимают за действительность свои желания. Я не соблазнял, насколько я знаю, твою сестру.
— Нет, соблазнял! Более того, она влюбилась в тебя!
— Она в этом не одинока.
— Не добавляй к своему обману еще и оскорбления!
— Я терплю твое «тыканье» только потому, что ты принадлежишь к нашему кругу.
— О, нет! Я обращаюсь к тебе на «ты», как я обращался бы к слуге.
— Несчастный, ты где, думаешь, находишься? На сцене? Обесчещенная девица, ее оскорбленный брат… Я где-то видел такой спектакль, это была какая-то слезливая мелодрама.
— Юбер, по крайней мере, ты должен выразить сожаление.
— Чтобы удовлетворить твое петушиное тщеславие? Нет, мне не нравятся ни мелкие шантажисты, ни дурнушки, ищущие состоятельного мужа.