Продолжайте то, что начали, и так оно и будет! Не обращайте внимания на призыв: «Отпусти народ мой!» - и скоро зазвучит другой, новый, не услышать, заглушить который будет невозможно. Он раздастся на улице, этот клич французских революционеров: «А 1а Bastille!»[22] - и он приведет к революции, развяжет Красный Террор. Измученный, ограбленный, доведенный до отчаяния, обозленный народ перевернет все вверх дном, как переворачивал много раз в прошлом. Вы, наши властители, наши эксплуататоры, наши короли,- вы схватили своего Самсона и присвоили себе его силу. Вы остригли ему волосы, выкололи глаза и заставили вращать жернова на ваших мельницах, выставили его на позор и осмеяние. Но берегитесь,- если вам дорога жизнь! - берегитесь, ибо настанет день, когда он, призвав на помощь самого Господа Бога, протянет могучие руки, сотрясет колонны ваших храмов и похоронит вас под развалинами!
Слушатели, вначале смущенные, ошеломленные столь неожиданной речью, при последних словах заволновались. Раздался гром аплодисментов, но когда Пресли снова заговорил, все мгновенно стихло, и тишина эта была куда более красноречива, чем одобрительный шум в зале.
- Мы у них в руках, в руках господ и эксплуататоров, им принадлежат наши дома и наши законодательные органы. Мы не можем от них избавиться. Пожаловаться на них некому. Нам говорят, что мы можем взять над ними верх с помощью избирательных урн; но урны тоже давно в их руках. Нам говорят, что мы должны искать защиты в суде, но и судьи подкуплены ими. Мы знаем, что они собой представляют: бандиты в политике, бандиты на бирже, бандиты в судах, бандиты в коммерции, люди, занимающиеся подкупом, обманщики, плуты. Никакое нарушение закона, как бы грубо оно ни было, для них не опасно, никакой кражей,- даже самой мелкой,- они не брезгуют: они могут ограбить казну на миллион долларов и вслед за этим залезть в карман батраку, чтобы вытащить у него несколько медяков - цену краюхи хлеба.
Они жульническим приемом выманивают у государства сто миллионов и называют это финансовой политикой; они вымогают деньги шантажом и называют его коммерцией; они насаждают подкупность и продажность в законодательных органах и называют это политикой; они подкупают судей и называют это законностью; они нанимают негодяев и штрейкбрехеров для осуществления своих планов и называют это администрированием; они торгуют честью штата и называют это конкуренцией.
И это - Америка! Мы сражались за свою свободу у Лексингтона; мы дрались у Геттисберга, чтобы добыть свободу другим. Но ярмо осталось ярмом, мы только переложили его с одной шеи на другую. Мы говорим о свободе - о, какой фарс, какая бездарная шутка! Мы убеждаем себя и учим наших детей, что свобода завоевана, что нам больше не нужно за нее бороться. Нет, борьба еще только начинается, и пока мы сохраняем наше теперешнее представление о свободе, борьба эта будет продолжаться.