Довольный Берман взобрался на платформу, где зашивали мешки, и, поручив одному из рабочих свою лошадь, занял его место. Комбайн сотрясался, его швыряло из стороны в сторону, и Берман трясся вместе с ним, так что у него стучали зубы. Он тотчас оглох от тысячи разнообразных звуков: лязга железа, скрипа приводных ремней, потрескивания деревянных частей, а мельчайшая мякинная пыль набивалась ему в волосы, уши, глаза и рот.
Прямо перед ним шел желоб, по которому обмолоченное зерно текло в подставленный мешок,- неиссякаемая струя пшеницы, провеянной, чистой, готовой к помолу.
Зрелище текущего зерна доставляло Берману неизъяснимое наслаждение. Оно лилось, ни на секунду не прерываясь, напористо и быстро, за полминуты, а то и за двадцать секунд наполняя мешок. Мешки быстро зашивали и сваливали на землю, где их позднее подберут, сложат на подводы и свезут на железнодорожную станцию.
Берман стоял как завороженный, не отводя глаз от зернового потока. Вот оно - завершение многомесячного труда всего этого огромного организма; тут были и пахота, и посев, и моление о дожде, и годы тяжелой предварительной работы, и душевная боль, и волнения, и умение все предусмотреть, и весь круг сельскохозяйственных дел; объединенные усилия лошадей, паровых машин, взрослых мужчин и подростков - все это завершалось здесь, у струи зерна, текущей по желобу в мешки. Напор этой струи был показателем успеха или неудачи, богатства или бедности. Здесь кончался труд фермера. Здесь, у конца желоба, он расставался со своим зерном, и отсюда пшеница растекалась по всему миру, чтобы насыщать людей.
Раскрытые пасти мешков напоминали голодные человеческие рты, разинутые навстречу пище, сюда, в эти мешки, сперва поникшие и вялые, как пустые желудки, устремлялся живой непрерывный поток пшеницы, набивая их, расправляя складки, делая гладкими, тяжелыми, упругими.
Через полчаса комбайн снова остановился. У рабочих, стоявших на платформе, кончились мешки. Но тут как раз появился десятник - новый человек в Лос-Муэртос - и доложил, что подвода с пустыми мешками скоро будет.
- Как обстоят дела с новым элеватором в Порт-Коста, сэр? - спросил десятник.
- Все готово,- ответил Берман.
Новый хозяин ранчо Лос-Муэртос решил свезти все свое зерно к большому элеватору в порту, где грузились хлебом корабли, уходящие в Ливерпуль и дальше на восток. С этой целью он купил и значительно расширил складские помещения в Порт-Коста, употреблявшиеся для этой цели и прежде, и туда теперь направлялся весь урожай с ранчо Лос-Муэртос. ТиЮЗжд специально для Бермана установила льготный тариф.