Когда-то давно вез он сильно перебравшего приятеля и тот ему в машине наблевал.
После уборки запах не изменился. Вова опрыскал все спреем 'Хвойный лес'. Стало пахнуть облеванными елочками.
Тогда - будучи упрямым в достижении результатов - Вовка добавил еще пару дезодорантов и спреев. И вонью вонь попрал. По его словам, в сравнении с химическом фоном запах рвоты стал пустяком...
Тут же для журналистов он расстарался вовсю. Даже Николаич имел непривычно растерянный вид, когда вылез из БТР.
- Ты ж небось половину бытовой химии, что я тут добыл, на это дело угробил?
- Да ты чо, Николаич! Всего три баллончика!
- Что-то густо уж очень сильно... Не нюхал, как пахнет американская 'бомба-вонючка', но думаю, что вряд ли америкосам удалось тебя переплюнуть...
- Выветрится. Сейчас постоит с открытыми люками - проветрится.
Но ничего из проветривания не вышло. Единственно, что помогало нам перенести страшную вонизму - муки журналистов. Они так физически страдали, что это выглядело уже веселым розыгрышем, тем более, что, не сговариваясь, мы делали вид, что вообще не понимаем, о каком запахе идет речь. Я успел узнать, что звезда, который сейчас находился в шоке, был достаточно известен как знаток быдла и многие его статейки были именно об этом.
- Эй, писатель! Если соберешься тут блевать - предупреждай! Наблюешь в салоне - набью харю! - не оборачиваясь, заявляет хамским толстым голосом водила. Звучит весомо и убедительно.
- Он что, серьезно? - испуганно шепчет мне в ухо пигалица.
- Абсолютно. Он невежественный и невоспитанный человек. Мы его и сами опасаемся. Страшный негодяй, все время кого - нибудь бьет! Даже ногами! - так же шепотом отвечаю я.
Пигалица бледнеет так заметно, насколько это возможно в полумраке БТР.
- Я не понимаю, откуда же берутся все эти плохие люди! - не унимается она.
- А что такое - плохие люди?
- Грубые, жестокие, бесчеловечные... Неужели вы меня не понимаете?
- Не очень, если честно. Я ведь не философ, а обычный лекарь. Для меня понятие жестокости достаточно размыто - больным часто приходится делать больно - для их же блага. А уж бесчеловечность - это вообще понятие, не имеющее точных критериев.
- Как не имеющее? Эти палачи расстреляли без суда пятерых беженцев! Труп одного и сейчас стоит у въезда на причал! Я сама видела! У нас же мораторий на смертную казнь, а они - без суда. Если те и провинились - их надо было судить, в конце концов, они же были людьми, человека можно перевоспитать, переубедить, наконец!