— А лифты тут быстрые, — похвалила она.
Багаж уже прибыл и сам себя распаковал.
— Мило, — оценила Таша помер.
Джек, соглашаясь, кивнул. Окон в старом смысле тут не было, но на внешней стене висело окно смайликов. Вид из него передавался через несколько метров бриллиантового композита и труб антиматерии. Гостиница располагалась в двадцати милях над грядой снежных пупырышков под названием Анды. Джек смотрел на запад, и его соколиный взор улавливал искривление горизонта, голубизну Тихого океана, сливающуюся с чередой роскошных голубовато-белых облаков. И все же океан, облака и бури были незначительными в сравнении с небом. Они стояли там, где начиналась Вселенная, вокруг висели мириады звезд и того, что не было звездами, и все вращалось с бездумным величием, с начала времен приводившим в движение Вселенную.
— Что же случилось внизу? — спросила Таша, обнимая Джека за талию.
— Тот господин, который вышел нас встречать…
— Мистер Приближенный-к-Императорскому-Ложу?
— Много лет назад он составлял программу конвента. Мы уже поженились, я был признанным писателем. Я приехал на кон с опозданием и попросил разрешения участвовать в некоторых семинарах. Но мистер Приближенный сказал, что никогда обо мне не слышал, что я тут никому не нужен, а потом повернулся ко мне спиной. — Слыша свой тон, Джек не мог сдержать смеха. — Мелочно с моей стороны, правда?
Но его жена думала иначе.
— Тебе надо было… надо было поиздеваться над ним. В присутствии его друзей тебе надо было…
— Что?
Ей не хотелось произносить этого вслух. Подняв черные брови, она состроила хищную гримаску, потом глянула на сыновей:
— Как вам вид?
— Нормально, — снизошел Клэй.
Пити только пожал плечами.
— Ребята, — выдохнул Джек, — мы же в отеле на краю космоса.
Наш отель внутри трех наполовину законченных высотных аэростатов. Как только через полтора года их достроят, вся Солнечная система будет у наших ног, — и со смехом доверительно продолжал: — Я и мечтать не мог, что увижу такой спектакль. Во всяком случае, в этой жизни. Никогда!
Пити глянул на отца недоуменно:
— Но почему?
— Какое сегодня число? — спросил Джек.
— Тринадцатое августа, — выпалил семилетка.
— Нет. Какой у нас год?
Клэй уже играл в эту игру раньше. Сморщившись, он сообщил, как если бы разговаривал с полудурком:
— Две тысячи семнадцатый. Сам знаешь!
Усмехнувшись, Джек обнял их мать за талию.
— Но вы-то, ребятки, не знаете… даже понять не сможете… сколь невероятным и невозможным, сколь чудесным все это кажется мне!
Во Вселенной ничто не совершается лишь однажды. Все возможное повторяется раз за разом. Миллиард успехов — не что иное, как хорошее начало. Даже события, которые кажутся людям чудом, могут быть воспроизведены с обманчивой, почти беспечной легкостью, будь то строительство великих планет из микроскопической пылинки или сотворение жизни из простейшей палитры космических атомов.