— Я кое-что скажу вам, мисс Ловатт, — произнес он. — Моя мать хочет вас видеть. Она хочет видеть вас так часто, как вы захотите навещать ее, и сиделка вам не будет мешать.
— О! — воскликнула Ким с невероятным облегчением, до смешного довольная. — Правда, она хочет меня видеть?
— Да, правда. И пока вы не будете говорить с ней о чем-либо более спорном, чем ее платье на первом балу и сколько подходящих женихов делали ей предложение, пока она не решила выйти замуж за моего отца, доктор, я уверен, не будет жаловаться. Можете даже предупредить ее, чтобы впредь она воздерживалась от шампанского и не жадничала так, когда почует запах пирога с дичью!
— Да, конечно, конечно! — заверила его Ким. — Я все сделаю, если вы считаете, что это пойдет ей на пользу.
— Чего, безусловно, нельзя сказать о пироге, — сухо прокомментировал он.
Мягкие алые губы Ким слегка дернулись.
— И все же я уверена, что вашей матери очень понравился тот вечер, — сказала она ему.
Он пожал плечами.
— Женщины! — воскликнул он. — Я знаю, что не понимаю их… Даже ту, которая является моей матерью!
На столе зазвонил телефон, и Ким ушла бы, но он остановил ее, протестующе взмахнув рукой. Закончив разговор, он положил трубку и, обойдя стол, приблизился к ней.
— Недавно вы говорили, что хотели бы покататься на одной из моих лошадей, — напомнил он ей.
Ким посмотрела на него округлившимися глазами:
— О, но я не думала, что вы серьезно отнесетесь к моей просьбе! То есть — это мистер Дункан предположил, что вы могли бы согласиться, чтобы я иногда ездила верхом…
— Вместе с ним?
— Нет, конечно нет. — Она слегка покраснела. — То есть… ну, может быть… иногда…
Он коротко рассмеялся:
— Дорогая моя мисс Ловатт, вы и сами прекрасно знаете, что Дункан такой же впечатлительный, как и любой другой, с кем вам приходилось сталкиваться, а впечатлительным мужчинам трудно не заметить вас. То есть, я полагаю, вы все же иногда смотритесь в зеркало? От сестры я узнал, что моя мать попросила ее поставить агентству, которое вас прислало, условие, чтобы сюда прислали «очень привлекательную» молодую женщину! У вас есть какие-нибудь сомнения в том, что вы очень привлекательная молодая женщина?
Ким была так растеряна — он застал ее врасплох, — что не могла смотреть ему в глаза, и, к ее смущению, она покраснела, словно школьница, которой сделали комплимент.
— Какая чепуха! В этом агентстве работают исключительно деловые люди. Они не прислали бы сюда того, кто не был бы… не был…
— Действительно очень красив?
— Пожалуйста, мистер Фабер!
Она встретилась взглядом с его серыми глазами — они были веселыми, сверкающими, но в них было и еще какое-то выражение, от которого у нее появилось странное чувство… словно она долго бежала вверх по лестнице и у нее перехватило дыхание. Она никогда не испытывала ничего подобного: от этого чувства у нее подгибались колени. И хотя за свои двадцать пять лет у нее было немало поклонников, немало мужчин приглашали ее куда-нибудь, говорили ей почти то же самое, она никогда не испытывала такого волнения. У нее как будто что-то переворачивалось внутри, и ей было очень сложно скрыть это.