* * *
Кеверал Корт находился в глубоком трауре, но не думаю, чтобы кто-то в доме жалел о смерти сэра Ральфа больше, чем я. Великая радость моей помолвки омрачена. Но по крайней мере, думала я, он был бы доволен. Он стал моим другом, а за последние недели его жизни наша дружба значила много не только для меня, но и для него. Я в этом абсолютно уверена. Как бы мне хотелось зайти к нему в кабинет и рассказать о моей помолвке, о планах на будущее. Я постоянно думала о сэре Ральфе и вспоминала эпизоды из прошлого — когда я принесла ему кусочек бронзового щита и он впервые обратил на меня внимание, как он подарил мне бальное платье и потом встал на мою защиту.
Леди Бодреан надела маску печали, но было ясно, что смерть мужа стала для нее облегчением.
Она рассказывала Джейн и мне о добродетелях сэра Ральфа, но я чувствовала, что затишье в ее враждебности по отношению ко мне временное. Теперь, лишившись защитника в лице сэра Ральфа, я целиком оказалась в ее власти. Она ничего не знала об ударе, который я подготовила для нее. Я выйду замуж за человека, за которого она хотела выдать свою дочь. Каким шоком для нее окажется эта новость: ее бедная компаньонка вскоре станет леди Трэверс.
Приехал Хадриан, и я поделился с ним новостью.
— Мы еще официально ни о чем не объявляли, — предупредила его я. — Пока подождем, а объявим после похорон.
— Повезло Тибальту, — мрачно сказал Хадриан. — Опередил он меня.
— Но ты же искал жену с деньгами.
— Если бы у тебя было состояние, Джудит, я бы положил к твоим ногам свою голову.
— Физически невозможно, — парировала я.
— Ну, желаю тебе счастья. И я рад, что ты будешь подальше от моей тети. Твоя жизнь рядом с ней была адом.
— Все не так плохо. Ты же знаешь, я не выношу покоя.
Вечером я получила странное послание от адвокатов сэра Ральфа: они приглашали меня присутствовать на оглашении завещания.
Когда я пришла в коттедж и рассказала эту новость, Доркас и Элисон повели себя весьма странно: они сразу же вышли и оставили меня одну в гостиной. Очень странно, ведь я пришла на минутку. Я уже собиралась крикнуть им, что ухожу, когда они вернулись.
Обе были с красными лицами и странно смотрели друг на друга. Зная их, я поняла, каждая пыталась заставить другую заговорить о теме, которую они считали огорчительной или неприличной.
— Что случилось? — спросила я.
— Нам надо кое-что тебе рассказать, — ответила Доркас.
— Да, ты должна быть готова.
— Готова к чему?
Доркас закусила губы и посмотрела на Элисон, та одобрительно кивнула.
— Хочу сказать тебе о твоем рождении. Ты — наша племянница, Лавиния была твоей матерью.