– Давай так, Дженни. Как ты знаешь, я старый и бестолковый, но кое-что все-таки понял. Если что не так, ты меня будешь поправлять. Идет?
Дженнифер смахнула слезы и кивнула.
– Значит, как я понял, ты часто задерживалась, чтобы оформить витрину или посидеть и что-то там поделать. Вчера в окно ты наблюдала, как работает этот модельер и ему помогает девушка по имени Мэгги. Потом пришла тетя Элен, стояла у тебя за спиной, тоже смотрела, вы с ней столкнулись, она раскричалась, ты убежала, утром сделала красивую витрину, к тете Элен пришла жена модельера Эмили, Мэгги увидела витрину и разрыдалась, потом ее выгнали. Но я не понимаю, Дженни, какое преступление в том, что ты смотрела, как они работают, тем более что тетя Элен тоже смотрела? И почему из-за чего-то на витрине надо плакать? И за эти слезы выгонять?
Дженнифер поняла, что придется рассказать папаше Кло самое главное.
– Мне так стыдно… Но я вам сейчас все расскажу, то есть объясню. Когда тетя Элен… то есть я… Они уже не работали!
– Вот как? – Папаша Кло удивленно взглянул на нее.
– Да, – продолжала Дженнифер, низко опустив голову, – но я не хотела этого видеть, я повернулась, чтобы уйти, и в темноте налетела на тетю Элен, которая стала кричать, что я задерживаюсь на работе, чтобы полюбоваться развратом… А я повернулась и убежала.
– Ну ты и набегалась за эти дни!
Дженнифер наконец улыбнулась.
– Да, поначалу я растерялась, потом разозлилась, пришла с утра пораньше и выложила на витрине на манекене черный купальник, в котором была вчера Мэгги, и на нем красные губы из шелка. И окутала это все прозрачным шифоном…
– Красиво, должно быть, – задумчиво произнес папаша Кло.
– Да.
Дженнифер стиснула зубы и замолчала. Папаша Кло оседлал трехногий табурет, гадая, что же сказать Дженнифер. Все, с чем она столкнулась, – подло и жестоко, но, увы, часто встречается в жизни, и лучше бы ей познакомиться со всем этим ну хоть немного попозже.
– Тебе понравилась твоя работа? – спросил он.
– Да, но это причинило Мэгги боль. – Дженнифер глубоко вздохнула. – И мне стало невыносимо стыдно за себя. Мало того, что я подсматривала, так я еще это и использовала…
– Подсматривать – это, конечно, нехорошо. Но почему тебе должно быть стыдно?
Ведь боль Мэгги причинила не ты! Верно?
– Верно, – удивленно и даже немного обрадованно согласилась Дженнифер. – Но почему с ней так жестоко обошлись? Ведь он тоже…
– Он – это он, – спокойно перебил ее папаша Кло. – У него имя, талант, жена со связями. А она, – он вздохнул, – она никто. Мелкая пташка, залетевшая в сладкие сети.