Странно, размышляла она, ставя «форд» на стоянку у больницы. Дем обычно великолепно разбирался в людях. Она в отчаянии покачала головой и наклеила квитанцию об оплате стоянки на ветровое стекло. Должно быть, из-за стресса, вызванного внезапной болезнью, он разучился отличать правду от лжи!– решила Сандра. Как хорошо, что он долгие годы исправно оплачивал роскошную палату в местной больнице с дополнительными удобствами и свободным посещением.
Она глубоко вздохнула, постучала в дверь палаты и вошла.
– Доченька, дорогая моя!
Демми Берч все еще лежал под капельницей, но счастливая улыбка озаряла его бледное лицо.
– Это самая хорошая новость за многие годы. И прежде чем ты мне что-нибудь скажешь, я хочу, чтобы ты знала: Фил мне все объяснил, и я вполне понял твою прежнюю скрытность.– Он покачал головой и потянулся пожать ей руку, когда она присела на край кровати.– Честно говоря, я никогда не считал Лесли подходящим для тебя мужем, но не хотел критиковать твой выбор.
– А Фила ты полностью одобряешь?
Если в ее голосе и проскользнула нотка иронии, то она постаралась скрыть ее.
– Абсолютно. Мы знаем друг друга уже пару лет, с тех пор как он начал скупать убыточные рестораны, переоборудовать их и превращать в процветающие заведения.– Он сжал ее руку.– Неплохо для молодого человека, который бросил дом и семью в восемнадцать лет и пошел навстречу своей судьбе, а?– Он вздохнул, не ожидая ответа. Сандра молча кивнула, переваривая единственную полученную ею информацию о прошлом Фила.– Если быть откровенным, родная, последние полгода наша фирма здорово буксовала, и временами я сомневался, что мне удастся вновь заставить ее двигаться. Теперь наконец я смогу вздохнуть свободно, зная, что будущее и твое, и фирмы в надежных руках.
– Конечно, сможешь, папа!– Что еще ей оставалось сказать!– Теперь все, что тебе нужно – это как можно скорее поправиться, чтобы отпраздновать помолвку.
Ей было отвратительно лгать. Это ложь во спасение, внушила она себе, увидев, как смягчилось его осунувшееся лицо. Когда настанет время рассеять иллюзии, он простит ее, она в этом уверена, и можно опять зажить собственной жизнью, может быть, даже закончить аспирантуру по истории Древнего Рима, как она планировала. Она станет жить, как раньше... только без Лесли. Он никогда не простит ей участия в этом фарсе, даже если она попросит об этом. Но в свете последних событий она отнюдь не уверена, что ей захочется извиняться.
Не посвящая его в собственные сомнения, она просидела около часа у кровати отца, обсуждая газетные новости, пока не увидела на его лице признаки усталости и поняла, что пора уходить.