— А семья, друзья? Воскресные цыплята, о которых ты так увлеченно рассказывала?
За разговором Стефани отрезала еще кусок пирога.
— У меня были личные мотивы, чтобы стать полицейским. И когда я добилась своего, то личные мотивы оказались не главным, главным были мои подопечные. Я любила их. Они нуждались в помощи. Кто-то должен был оторвать их от продавцов зелья. И этим кто-то хотела стать я. Не совсем физически развитым детям нужно было учиться, учиться верить в себя, в свои силы, чтобы уметь противостоять влиянию более сильных сверстников. Не то, чтобы я чувствовала себя Господом, наставляющим на путь истинный, но старалась помочь ему. Работа отнимала у меня все свободное время. Да, я навещала свою семью, но жизнь моя фактически проходила в школе. В один прекрасный день я проснулась, посмотрела в зеркало и поняла, что стала слишком старой, чтобы сходить за школьницу. — Дело было не только в этом, но рассказывать ей не хотелось. Пытаясь максимально использовать ее опыт, ее перебрасывали из одной школы в другую. Оттого, что она вовремя не ушла, ее однажды чуть не пристрелили. Вспоминать об этом не хотелось. Она счастлива, что теперь все позади, и она сидит здесь и режет пирог с голубикой. — Я убила лучшие годы, выдавая себя, женщину далеко за двадцать, за восемнадцатилетню. Я не отдавала себе в этом отчета, но понимала, что привыкла участвовать в бесконечных крысиных бегах, ставших неотъемлемой частью моей жизни. Когда я ушла из полиции и смогла спокойно подумать о своем прошлом и настоящем, то поняла, что изголодалась по обычным вещам: чистому воздуху, вкусной домашней пище, добрым людям. Единственное, чего мне не хватает в Хабене, — это общения. Заняться чем-либо я не могу из-за бесконечных ремонтов и поэтому чувствую себя одиноко. — Она передала ему пирог. — Как здесь хорошо. Прямо домашний праздник.
Неожиданно Лоретта Пиз и Лена Нильсон вихрем слетели со ступенек трапа.
— Мы видели ее, — выкрикнула Лена. — Она была на палубе. У нее был нож в руке, весь в крови!
Иван двинулся к выходу, но Лена остановила его.
— Не трудитесь подниматься, она исчезла.
Он отступил в сторону, пропуская еще пассажиров, спускавшихся за куском пирога.
— Куда исчезла?
— Испарилась. Пуф! — объяснила Лена. Миссис Пиз согласно кивнула.
— Так и было. Мы вышли из каюты Лены, а она прямо перед нами. Вся в черном, точно, как в прошлый раз. Она стояла на корме с ножом в руках, а как только увидела нас, сразу прыгнула за борт, но всплеска воды мы так и не услышали. — Лоретта Пиз невольно вздрогнула. — На этот раз я ее хорошо разглядела. Вид у нее, я вам скажу, жуткий. Лицо белое, как лист бумаги, всклокоченные волосы с каким-то голубоватым оттенком. Ну, точно, как изображают вставших из могилы.