— Одного пирога не хватает.
— Ты уверена?
— Могу поспорить. Я отдала им четыре лучших часа своей жизни.
Ну и ну, воровство пирогов. Как же низко надо пасть…
— На это можно посмотреть и с другой стороны. Люди не боятся их есть.
Она предупреждающе шмыгнула носом.
— Что еще скажешь?
Иван усмехнулся.
— Больше ничего. Предпочитаю не валяться по полу больше одного раза в день.
Стефани скривилась.
— Не могу поверить, что это я сделала.
— Теперь мне понятно, как ты сумела так долго сохранить девственность.
— В течение восьми лет я была полицейским под прикрытием, но мне пришлось прибегнуть к приемам самообороны впервые, чтобы не лишиться собственных штанов.
Иван молчал, и ей показалось, что он размышляет о более надежных и коварных способах стянуть с нее одежду. Они смотрели друг другу в глаза, пока Стефани, наконец, не вздохнула обреченно. Она сознавала, что лишь ненадолго отсрочила неизбежное. Рано или поздно он получит ее в обнаженном виде и, более чем вероятно, она сделает это сама. Стефани решила сменить тему и пошла на мировую.
— Смогу я тебя соблазнить куском пирога?
Через десять минут они сидели за тяжелым дубовым столом и смаковали еще теплый пирог с голубикой, когда вдруг кто-то постучал по закрытой крышке люка.
— Есть тут кто-нибудь? — позвал женский голос. — Это пахнет кофе и пирогами, или мне только кажется?
За первой пассажиркой спустилась еще одна.
— Пирог с голубикой, м-м!
Затем к ним присоединились мистер и миссиз Пиз и еще несколько человек. Стефани поставила на печку второй кофейник и достала тарелки.
— Знаете, кому это точно понравится? — спросила миссиз Пиз. — Лене Нильсон и ее соседке по каюте, Элси. Что, если я пойду позову их?
— Конечно, — ответила Стефани. — И заодно посмотрите, проснулись ли мистер и миссис Дембровски и мистер Крамер. — Она отрезала два треугольничка, принесла на стол и вернулась к печи.
Иван стоял рядом, прислонившись к деревянному шкафу.
— Тебе все это нравится, правда?
Стефани засмеялась.
— Быть судовым коком — тяжелая, но, наверное, приятная работа. — Она вытерла руки о свою чистую одежду, нимало не переживая по поводу появившихся свежих пятен от голубики. — Я слишком долго работала в отделе по борьбе с наркотиками, и круг моего общения был весьма ограничен. Мои коллеги были настоящими фанатиками своего дела. В нашей комнате всегда было шумно и суетно от этих сумасшедших полицейских, которые постоянно перерабатывали, но мало получали и держались на одних шоколадных батончиках и кофе. Если я не была там, то была в школе, еще более шумной. Настоящий сумасшедший дом. Постепенно начинало казаться, что так везде, что весь мир питается на ходу и работает по восемнадцать часов в сутки.