Обитатели пещеры ответили, что да, хотят, и Макс, чтобы не дожидаться официанта, пошел делать новый заказ к прилавку. Адриан, вздыхая, выводил по растаявшему мороженому загадочные иероглифы.
— Валери, а ты правда не можешь поехать?
— Не могу, цыпленок. Вы должны побыть вместе всей семьей.
— Но ты же семья.
— Нет, я всего лишь работаю у твоего папы.
— Я же всегда тебя помню, — рассудительно заметил Адриан. — Иногда мне кажется, что моя мама ты. Может, это правда?
Валери почувствовала, что сердце проваливается в желудок. Этого еще не хватало.
— Адриан, — произнесла она как можно мягче, — забудь то, что ты сейчас сказал, и не повторяй этого никогда. Никогда, никогда, никогда. Я не твоя мама, и ты очень огорчишь свою маму и папу, если будешь так обо мне говорить.
— Но мама со мной почти не бывает. — Адриан всхлипнул. — Когда папа уезжает, он звонит. А мама не звонит, и я не знаю, когда она вернется. И она не читает мне на ночь. Она просила не набрасываться на нее и не врываться в спальню. Она меня не любит.
— Ну что ты, цыпленок, не плачь. Мама очень тебя любит. Она просто очень занята и переживает по поводу своей работы. Вы съездите к морю втроем, и все наладится. Вот увидишь.
— Ты так думаешь?
— Уверена. Могу поклясться самой страшной клятвой.
— Ой! А как ею клянутся? — Слезы мгновенно высохли.
Валери огляделась, стараясь придать своим словам больше таинственности, и понизила голос.
— Ну… это могут делать только настоящие путешественники. Ты такой?
— Я очень хочу!
— Тогда слушай. Вот так сцепляешь пальцы, — Валери показала, — и говоришь волшебные слова. Запоминай! «Клянусь всеми океанами, всеми островами и всеми неоткрытыми кладами, что говорю правду!» Повтори.
Адриан послушно повторил; его голубые глазенки сияли от восторга.
— А еще, — на плечо Валери легла теплая тяжелая рука, и Макс склонился к столу, — можно клясться всеми китами и пингвинами. Честно тебе говорю, Адриан.
— Верь папе, — кивнула Валери, — он-то у нас настоящий путешественник!
Макс не отодвигался, она чувствовала его близость, тепло, чувствовала, как он дышит. По спине побежали мурашки, и Валери еле удержалась, чтобы не передернуть плечами, — так сильно подействовало на нее прикосновение Макса. Как же он не понимает, что ей больно, когда он вот так себя ведет?! Впрочем, почему он должен понимать…
Эвершед убрал руку, обошел стол и сел.
— Я заказал еще много мороженого, кофе для взрослых и кока-колу для молодежи. Во сколько мы должны быть у Филиппа?
Валери взглянула на часы.
— Через полтора часа.
— Так быстро? — Адриан уловил опасность. — У-у-у… Папа, а можно мне с вами?