— Нет, Пат, это не лесть. Я держу слово, которое дал вам по дороге сюда. Я обещал, что буду говорить только то, что искренне чувствую. Поэтому, когда я говорю, что вы самая удивительная женщина из тех, кого я знал, вы должны мне верить. Вас и сравнить с вашими сестрами нельзя. Вы вне конкуренции.
Патриция хотела было возразить, но Грегори приложил указательный палец к ее губам, призывая молчать, и заговорил сам:
— Конечно, каждая из них по-своему симпатичная. Но они напоминают милых кукол. Нет в них самого главного, что в избытке присутствует в вас: внутреннего огня. Именно этот огонь, сила духа делают вас настоящей обворожительной женщиной от кончиков ногтей до корней волос.
Грегори приблизил к ней свое лицо и поцелуем снял со лба каплю дождя, скатившуюся с ее мокрых волос.
— А теперь, — совсем другим тоном заговорил он, — по мановению волшебной палочки все, что вы говорили мне, все правила, которые вы изобрели, чтобы держать ситуацию в рамках деловых отношений, теряют силу.
Заметив, как Патриция удивленно отшатнулась, Грегори засмеялся, и в эту секунду снова раздался оглушительный раскат грома.
— Двадцать четыре часа, Пат, подаренные вам волшебной феей, истекли. Полночь сменила полночь, и наступил новый день.
Он придвинулся к ней ближе, и в очередной вспышке молнии ошарашенная девушка увидела его темные расширенные зрачки, замутненные страстным желанием.
— Новый день налагает на нас обоих новые обязательства,— шептал он ей в лицо.— Я выполнил свою часть условий сделки, теперь моя очередь становиться господином и устанавливать свои правила.
В следующее мгновение его горячее дыхание опалило ее лицо. И настойчивый рот накрыл ее влажные, холодные, омытые дождем губы. Она ждала этого поцелуя, казалось, целую вечность...
10
— Ты что, замерзла?
Грегори почувствовал, как по телу девушки пробежала дрожь, но не понял, что причиной, вызвавшей ее, стал поцелуй.
— Нет-нет, — поспешила возразить Патриция.— Мне совсем не холодно. Кстати, там, в гардеробе, в углу, должна быть пара одеял.
Девушка говорила и сама удивлялась, что ее слова звучат так спокойно, словно все происходящее в порядке вещей, словно она безропотно и с готовностью принимает все то, о чем сказал ей Грегори Адамc.
А почему бы и нет? — мысленно спросила она себя. Разве того, чего требует от меня он, я сама не хочу? Разве весь этот фарс моих первоначальных планов не исчерпал себя?
— Нам не понадобятся одеяла! — Голос Грегори вдруг стал резким, даже немного грубым. — Я сам согрею тебя.
И в подтверждение своих слов он снова обнял ее, заставляя лечь навзничь на диван. Своим мощным торсом Грегори придавил девушку к упругому матрасу, обретая над ней полную власть. Хаотичные частые поцелуи, обжигавшие ее лицо, шею, лишили ее возможности и желания сопротивляться. Руки Патриции сами собой обняли его за шею и стали исступленно ерошить и гладить его шелковистые черные волосы. Она тянулась к нему, бесконечно взволнованная теми небывалыми ощущениями, которые рождали в ее теле его требовательные, смелые прикосновения.