Последовал отчаянный бросок. Шорох тафты и топот лакированных туфелек гулко отдавались от каменных стен.
Проскочив между ошеломленными шаферами, она прыгнула к Грегори. Он поймал ее на лету и прижал к себе, а она обхватила ручками его широкие плечи.
— Ты не можешь жениться на ней! Ты мой!
Блистательный жених тихонько покачивал девочку с цветами, которая, всхлипывая, уткнулась в лацкан его пиджака. Милая малышка Джейн. Всего пять лет, а уже женщина. Так похоже на нее — в последний момент заявить свои права!
Он погладил ее мягкие черные кудряшки.
— Ты же знаешь, кнопочка, я уже старик, — шепнул он ей на ухо.
— Я вырасту, — пообещала она, шмыгая носом. — Ты только подожди.
— Не могу я, — уговаривал он. — Просто не могу.
— Нет, можешь!
Грег снова взглянул на переднюю скамью, зарезервированную для родственников, где рядом с его родителями сидела бабушка и опекунша Джейн — Мейбл Хейли, лучшая подруга его матери и личный секретарь его отца; сейчас она старательно пыталась прикрыть улыбку кружевным платочком. Родители же, которые очень хорошо относились к обеим Хейли, совсем растерялись, разрываясь между сочувствием и смущением.
По иронии судьбы девочка, хотя и в весьма примитивной форме, выразила их общее отношение к происходящему.
Но все-таки неловко получилось.
Подобные конфузы просто не должны происходить в семействе Бэрон. Сегодняшняя церемония предназначена для странички светской хроники городской газеты «Кларион», а не для раздела юмора!
Джейн подняла к нему заплаканное лицо.
— Бабушка Мебби мне разрешила. Она говорила — можно тебе сказать.
Он вздохнул, чувствуя, что его терпение подходит к концу.
— Вряд ли она имела в виду, что можно сказать это сейчас, Джейни.
— Но ты мне нужен. Я тебя люблю!
Она снова разразилась рыданиями, и Грег опять прижал ее к себе. Джейни была столь же избалованна, сколь прелестна, и привыкла всегда добиваться того, чего хочет, обаянием или напором. Ее родители погибли в автокатастрофе три года назад, и Мейбл — так же как и Бэроны — окружила ее такой любовью, какую только могло вместить ее маленькое сердечко. И внушила ей такую самоуверенность, какую только могла вместить ее маленькая головка.
Малышка была убеждена, что ей доступно все на свете, стоит только протянуть руку. И вот она протянула ручки к Грегу, пылко ожидая, что, как и все остальное, он немедленно будет ей предоставлен.
Но тем не менее ее разочарование действительно больно было видеть.
Вдруг церковь огласил еще чей-то возглас. То был голос невесты, стоявшей в дальней нише под руку со своим отцом.