Кровь отхлынула от лица Софи, и она медленно опустилась на край дивана.
– Я же просила ее... – Она прижала руку ко рту в попытке сдержать подступающие к горлу рыдания.
– Сообщить мне, что уехать тебя вынуждают семейные неприятности. Полагаю, – произнес Филипп, – подразумевалась беременность твоей сестры.
– Я не знала этого тогда, – смущенно объяснила Софи. – Розалин сказала мне правду, только когда я вернулась домой.
– А что еще хуже, – продолжил Филипп, не слушая ее, – ты очень понравилась Мишель, она только о тебе и говорит. И я сходил с ума от мысли, что ты заставила мою дочь полюбить тебя, а потом бросила... просто потому, что тебе стало скучно.
Софи, не двигаясь, смотрела, как он нервно стягивает с шеи галстук и отшвыривает его в сторону. Она не верила своим ушам...
– Только не говори, что влюблен в меня, – прошептала она.
– Есть одна вещь, которую ты должна знать обо мне, любимая. Я ужасно раздражаюсь, когда мне возражают, считаю, что всегда прав... хотя в данном случае я действительно прав. Если бы я не любил тебя, моя дорогая, сладкая, восхитительная Софи, зачем бы мне лететь домой вот с этим? И зачем бы брать это с собой в Париж, когда, кажется, между нами все кончено?
На глазах у пораженной женщины он достал из кармана пиджака бархатную коробочку и положил перед ней на диван.
– Она не кусается – посмотри, – мягко предложил Филипп. Видя, что Софи колеблется, он продолжил: – Я думал, что моя жизнь в порядке, даже лучше чем просто в порядке, но это оказалось не так. Встреча с тобой заставила меня увидеть это. В моей жизни нужно что-то менять. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?
Софи взяла коробочку и открыла ее. Великолепный круглый бриллиант смотрелся неправдоподобно ярко на фоне черного бархата.
– О, Филипп, как красиво, – прошептала она.
Он достал кольцо и надел ей на палец. Оно подошло идеально.
– Так как насчет перемен в моей жизни? – В его взгляде светилась такая нежность, что глаза Софи наполнились слезами.
– Что ты имеешь в виду?
– Это.
Филипп обнял ее, и молодая женщина почувствовала, как он дрожит. Его теплый ласковый рот прикоснулся к ее губам. Пальцы бережно погладили по щеке. Софи со страстью откликнулась на поцелуй.
– Я люблю тебя... О Господи, Филипп!.. – внезапно выдохнула она.
– Что случилось, любимая?
– Есть кое-что, чего ты не знаешь...
– Не имеет значения, – сказал он, ласково целуя ее в шею.
– Подожди, – попросила Софи. – Это важно. Филипп замер, не поднимая головы.
– Ты любишь меня?
– Бог мой, да!
– Тогда все остальное неважно, – спокойно сказал он, возобновляя свои ласки с того места, где остановился.