А Виктор продолжал говорить:
– Впрочем, в опубликовании этого документа не заинтересован вообще никто. Выгоднее держать нашу структуру на коротком поводке, чем устроить на нее травлю. В развернувшейся схватке могут ненароком и зацепить.
– Ваша цель? – Времени почти не осталось.
– Уничтожить документы как средство развязать себе руки в уничтожении Басаева.
– Так давайте сожжем их!
– Нет, – Тарасов устало улыбнулся. – Там – он показал пальцем вверх, – должны быть на сто процентов уверены, что сожженные документы – подлинники. Я не эксперт…
– Ясно! – произнес я, соглашаясь с его аргументами.
– Ты должен… – Он посмотрел мне в глаза, я не стал отводить их в сторону.
– Кому передать? – От него на меня внезапно повеяло такой тоскливой безысходностью… что я временно отступил.
– Я… – раздался тихий захлебывающийся кашель. – Потом тебя найдут. Они найдут тебя сами; дай только знать, что документы у тебя, но так, чтобы это было понятно лишь тем, кто в курсе… И не ошибись, не прими тех за этих…
– Бред!.. Как сообщить? Каким образом?
– Было решено так… – Он снова закашлялся. – Придумай сказку, легенду, рассказ, что-нибудь… – Ты же поэт… – Он, оказывается, знал обо мне действительно почти все! – Опубликуй в газете, в Интернете, не знаю где… они поймут…
«Опубликуй», – хм, легко сказать.
– Главное, не спеши! С этого дня за каждым твоим шагом, за каждым твоим действием будут следить. Запомни: два-три года.
– Но что-то же должно быть, чтобы меня поняли? – Я склонился над раненым.
– Опиши в рассказе гриб… гриб-трутовик.
– Что? – Я подумал, что он снова бредит.
– Опиши гриб-трутовик! – Нет, это не бред, но теперь я окончательно понял, что выбор на меня пал отнюдь не случайно. Они рассматривали такой вариант, а может… А может, даже сознательно шли к нему. – Он протянул руку и хлопнул меня по груди. – И не смотри, что там. Так у тебя, по крайней мере, будет шанс остаться в живых, если… – Он не договорил, снова закашлялся, захлебываясь кровью.
«Ну, уж дудки, если и ожидать внезапной смерти, то хотя бы знать, из-за чего. Но не сейчас, позже, когда граница Чечни останется за спиной»!
Он наконец перестал кашлять.
– А теперь… теперь мне надо остаться.
– Мы понесем тебя! – Упрямства мне не занимать, бросать своих я не привык.
– Нет! – сказал он со стальными нотками в голосе. – Я должен остаться, тогда у тебя… – проговорил он и тут же поправился: – У нас появится шанс. Если я не вернусь, они поверят… Они поверят, что документы остались при мне, и я их спрятал или уничтожил… Скажешь, я приказал… – Внезапно у него в руках появилась «корочка» – обыкновенное удостоверение личности – на фотографии молодое лицо, полковничьи погоны, надпись «Полковник Юрасов Виктор Степанович». – У нас нет другого выхода…