— Подать вашей светлости завтрак? — спросил Уилкинс своим высоким, подрагивающим голоском, подслеповато глядя на хозяина широко раскрытыми молочно-голубыми глазами, уже подернувшимися дымкой подступающей катаракты.
— Сначала я немного покатаюсь верхом, — ответил Эсмонд.
— Верхом?! — потрясенно повторил Уилкинс. — Милорд! Вы сегодня женитесь!
— Я знаю, старый болван! Давай сюда мою одежду. Но сначала принеси кружку эля. Моя глотка суха, как щетка для пыли. Только не пялься на меня, как треска на крючок!
— Да, милорд. Не буду, милорд.
Эсмонд соскочил с кровати, скинул с себя расшитую кружевами ночную сорочку, запахнулся шелковым халатом, широко зевнул и потянулся. Он отличался великолепным телосложением. Старый камердинер просто залюбовался его фигурой. В Эсмонде было не меньше шести футов и двух дюймов, у него были широкие плечи и узкие бедра. Никогда в своей жизни он ничем не болел, и не подвергался осмотру врача. На его щеке был, правда, небольшой, давно заживший, шрам — результат дуэли на шпагах, — и только он портил внешний вид молодого графа. Деда Эсмонда, старого графа Морнбери, все называли красавцем Горацием, а внук очень походил на своего предка.
Все его друзья из Оксфорда, Лондона и окрестных мест собрались вчера в Морнбери Холл, чтобы поздравить молодого графа с женитьбой.
Многие из них остались здесь на ночь, чтобы присутствовать сегодня на торжественной церемонии. В том числе остался и его лучший друг Арчибальд Сент-Джон, или просто Арчи. Эсмонд учился вместе с ним в университете. Арчи был участником многих приключений и авантюр, в которые ввязывался Эсмонд. На днях его друг должен был отбыть в Эдинбург, куда его посылало министерство иностранных дел с важным государственным делом. В этом году был заключен окончательный союз между Англией и Шотландией и сняты всякие торговые ограничения, которые существовали до сей поры между этими двумя странами. Арчи ждала в Эдинбурге работа, срочное выполнение которой требовало от него правительство. Это был прекрасный и веселый молодой человек, во многом похожий на Эсмонда, только, пожалуй, чуть более практичный, чем молодой граф.
Арчи одобрил выбор своего друга. А Эсмонд благодарил теперь Бога за то, что пошел-таки на бал, куда был приглашен по случаю восемнадцатилетия единственной дочери лорда Шафтли Доротеи. Это был единственный бал, куда он явился в этом году. И попал в самую точку!
Собираясь на этот бал, он только выполнял желание своей венценосной крестной матери — найти себе супругу в английском высшем обществе. Эсмонд смирился с мыслью о потере свободы и не думал, что в течение двадцати четырех часов после получения королевского письма он встретит свою судьбу и обретет счастье. Стоило ему пригласить на танец леди Доротею, как все решилось в одну секунду.