— Ну нет, так дело не пойдет! — запротестовал Вагнер. — Тащить ребенка по скользкой дороге!
— Мы решили, что вы возьмете сани. Разве Сара тебе не сказала?
— Нет! Об этом не может быть и речи! — вскипел Алек.
Как прикажете с трезвой головой собирать улики, когда подозреваемая так и льнет к тебе, играя на чувствах, — желанная, обольстительная, беспомощная и беззащитная? Не говоря уже о младенце, который дергает за ниточки твоей души, точно ярмарочный кукловод.
— Тише-тише, — осадила его миссис Несбит, вручая Саре дочку. — Лучше поторапливайтесь, если хотите к ланчу добраться до кафе.
— Ладно, сдаюсь.
Все четверо двинулись по тропинке к сараю: миссис Несбит с неизменной корзинкой для яиц, за ней Сара с малышкой на руках, затем Алек с упряжью и детской сумкой. Выглядывавшая из-за плеча матери девчушка корчила уморительные рожицы.
Непостижимо, до чего ловко удается этой троице вить из него веревки!
Вагнер шагнул вперед, чтобы отворить тяжелые двери сарая. Испуганные их вторжением куры, шумно захлопав крыльями, слетели с балок вниз.
Сара с любопытством следила, как миссис Несбит, обходя свое хозяйство, собирает свежие яйца, а Алек, перегнувшись через загородку, погладил белую гриву Сахара. Он испытывал сильное искушение, вскочив на коня, удрать в одиночку.
— Только не на Сахаре, — подала голос миссис Несбит, внезапно возникая из-за сетчатой загородки. — В город надо ехать на Перце. Он не такой пугливый, не боится уличного движения.
— Перец так Перец, — пожал плечами Вагнер. Как она догадалась, что у него на уме? Эта женщина может не только проходить сквозь запертые двери, она поистине умеет творить чудеса. Никакие препятствия ей не помеха!
Вдвоем, как и в прошлый раз, они впрягли лошадь в сани. Алек надеялся, что старушка забудет про колокольчики, но не тут-то было.
Наконец, надежно закрепив всю упряжь, тетушка Би выпрямилась во весь свой небольшой рост и отряхнула снег с рукавиц.
— Как славно слышать этот звук в рождественскую пору! — Она коснулась рукой ремешка, крепящего круглые медные бубенцы. — Чувствуешь? Чем крупнее бубенчик, тем ниже тон. А весь набор создает дивную музыку.
Сара уже забралась в нарядные, сверкающие черным лаком санки и, удобно устроившись с Рози на переднем сиденье, слушала веселый перезвон. По спине ее пробегал холодок необычного, необъяснимого наслаждения — словно покалывало сладчайшими иголочками. Эти звуки живо воскрешали в памяти недавние события: спасительный звук колокольчика вдалеке, склоненная над ней темно-красная фигура, заиндевевшие лицо и волосы Алека. Все остальное помнилось смутно, а вот эти детали ярко запечатлелись в мозгу.