Да, он будет жить в этом доме, поддерживать его, оплачивать счета за нескончаемый ремонт. Старые дома, как и старые люди, заболевают неожиданно и поправиться до конца уже не могут.
Но самое главное, отныне ему предстоит жить традиционной английской семейной жизнью.
Генри Мизерби сочетался законным браком со своей троюродной сестрой Сьюзен Снарк. Он знал, что это случится, знал всю свою жизнь. Когда Генри был еще мальчишкой, его мать, красивая энергичная женщина, открыла ему глаза на будущее.
— Дорогой Генри, ты обещан Сьюзи так же, как и она обещана тебе. Постарайся отнестись к этому как к данности, реалистично. Вы должны пожениться, когда придет время, потому что это важно для семейного бизнеса. Милый мальчик, как нельзя стрелять из лука без стрел, — улыбнувшись ярко накрашенным ртом, мать провела тонким пальцем по тетиве старинного лука, который Генри держал в руках, — так не может процветать оружейный бизнес, начатый твоими предками два с лишним века назад, без металла. Ты ведь знаешь, он выплавляется на заводах Снарков. Мальчик мой, ты понимаешь меня?
В тот момент для Генри не было ничего более важного, чем поскорее оказаться под кронами деревьев, где уже скрывался его друг, деревенский парнишка. Он быстро кивнул в ответ на слова матери, не слишком задумываясь о скрытом за высокими перевалами времени дне, когда ему придется жениться на Сьюзен Снарк, противной толстой девчонке, вредине и ябеде.
Но, как ни странно, это время пришло. Оно переползло через годы, месяцы, дни и... Генри Мизерби провел рукой по волосам и откинулся в кресле.
Теперь он стал полноправным участником семейного бизнеса. Его ведь назвали Генри в честь далекого предка, основателя оружейного дела. Портреты Генри Хадли не сохранились, зато до нынешнего времени дошли его работы и семейные предания о нем.
Судя по всему это был рисковый и своенравный человек. Нынешнему Генри импонировали такие качества. Именно они позволили Генри Хадли делать пистолеты вопреки запрету Достопочтенного общества оружейников, в котором он не состоял, так как не захотел положенное время ходить в учениках. Более того, он открыл свою мастерскую близ лондонского Тауэра, где делал свое оружие вплоть до 1749 года. Некоторые пистолеты тех времен сохранились и вошли в знаменитую оружейную коллекцию Тауэра.
Вскоре после открытия мастерской Генри Хадли переселился в фешенебельный район Вест-Энд, обзавелся богатой клиентурой и прожил там почти четверть века.
Генри улыбнулся. Ему столько раз твердили об этом, что, казалось, то были первые слова, которые он услышал, явившись на свет. В мозгу отпечатались все имена и даты.