— Что ты, это не я. Просто наткнулась в библиотеке и прочитала...
— Пойдем в библиотеку вместе, и ты мне покажешь, что там еще написано о моем великом предке...
Джинни слушала его горячую речь и млела — она, как и собиралась, удивила Генри Мизерби.
Потом она бросила несколько реплик насчет традиционного английского орнамента, несколько замечаний об особенностях испанского. В выставленной коллекции были ружья из разных стран мира, и Джинни могла показать себя в полной красе.
Теперь, не сомневалась она, Генри Мизерби не перепутает ее с другими девушками. Она для него будет не просто подруга Карен Митчел, маленькая американка, малышка Джинн.
Я иду по следу. Я троплю его, говорила она себе. И я его вытроплю...
— Слушай, это ты пишешь курсовую работу по гравировке европейского оружия? — как-то спросил ее Генри в студенческой столовой. Он подсел к ней с подносом, на котором стояла тарелка с жареной камбалой и картошкой. Джинни уже почти доела свой ланч и молча кивала.
В синих глазах Генри зажегся интерес.
— Малышка, а зачем тебе это?
— Да понимаешь, мы, американцы, всегда относились с пиететом к европейскому искусству. У нас тоже есть оружейники. Я рассчитываю открыть консалтинговую фирму по дизайну после возвращения домой и, надеюсь, буду консультировать и оружейников.
— Ты, конечно, дашь мне почитать свою курсовую первому, если я попрошу?
Как бы ей хотелось радостно закивать и закричать в полном восторге: «Ну конечно, конечно, Генри! Я буду просто счастлива!» Но Джинни немного помолчала, потом посмотрела на него и улыбнулась.
— Я подумаю, Генри.
Он немного помолчал, пристально оглядел ее лицо и спокойно сказал:
— Хорошо. Я понял.
Ну что ж, приятно слышать. Итак, первое: он уже отличает ее от других. Второе: она заинтересовала его. Третье: он понял, что она не собирается кидаться ему на шею.
Именно то, что она и хотела...
Медленно, медленно, медленно. Не спеши, иначе вспугнешь, сдерживала она себя.
— Да ты просто монахиня, — ворчала Карен, возвращаясь с очередного свидания и видя Джинни все в той же позе — за книгами.
— Я приехала в Кембридж учиться, дорогая.
— Можно подумать, я приехала не за этим.
— И за этим тоже, — отозвалась Джинни.
Карен расхохоталась.
— Знаешь, за что я тебя люблю? За непосредственность и за искренность.
— Спасибо. И я тебя за то же самое.
А однажды Джинни вернулась после занятий и обнаружила, что Карен собирает вещи.
— Ты бросаешь учебу? — вытаращила глаза Джинни.
— Могла бы, конечно, позаниматься еще, но Тина слишком плоха и призывает меня к своему, как я понимаю, смертному одру. Мне жаль, что я так мало проучилась, но если ты доучишься до конца, а я не сомневаюсь в этом, может, ты захочешь работать со мной? Тогда твои знания станут моими знаниями.