К Майклу стали относиться в поселении с уважением. Все, кроме Дикого Ветра. Этот индейский старик невзлюбил Майкла с первого взгляда. Ему не нравилось, какими сияющими глазами смотрела на этого белого Элен.
Но какое дело Майклу до взглядов желтого старика с перьями на голове? На фоне совершенно американских на вид собратьев, живущих в удобных домах, разъезжающих на больших американских машинах, одетых в джинсы и куртки, он казался просто ряженым. Как будто его держали для придания поселению колорита.
С Элен они подружились. Она показывала Майклу окрестности, верхом на лошадях они ездили к горе Шаста, валялись на траве под густыми деревьями, лакомились ягодами жимолости.
— Хочешь, я покажу тебе мой любимый куст? — как-то спросила Элен, когда они оказались в долине. — Это куст мой, он стал моим, когда я родилась. Я два раза в год приезжаю к нему, проверяю, как он, здоров ли?
— Только не говори, что ты за ним ухаживала, что ты его поливала, обрезала, формировала крону...
— Ну конечно, нет, Майкл, это должна делать сама природа. Если куст не выживет, значит, ему не дано было...
— Какая фаталистка...
— Нет, просто мы, индейцы, верим в разум природы и не спорим с ней.
Майклу давно хотелось поцеловать Элен. Но как она отнесется к этому, эта трепетная, грациозная девочка?
Он знал, что Элен Диксон скоро исполнится шестнадцать. Для индейской девушки это немало, она уже считается взрослой. А Элен, ко всему прочему, была хорошо образованна и вполне самостоятельна.
— Элен, а ты не хочешь приехать ко мне? Я покажу тебе Сент-Пол и Миннеаполис, мы погуляем, сходим в кафе, в кино?
— Я приеду к тебе, когда ты будешь делать доклад о нашем поселении, — сказала она, задумавшись на минуту. — Мои Боги помогут тебе, и ты получишь самую высокую оценку...
Майкл Фадден, стоя сейчас, полжизни спустя, как говорил он себе, перед мольбертом, слышал ее голос... Как бы хотелось ему, чтобы эта запись в его подсознании прокрутилась от начала до конца и он смог бы от нее избавиться. Навсегда. Невероятно, но Элен Диксон удалось захватить его целиком, до краев заполнить собой. И покинуть...
А тогда... она приехала к нему и была живой иллюстрацией его доклада. Работа Майкла Фаддена была оценена так высоко, как никакая другая... И надо ли говорить, что они поехали к нему домой? И надо ли объяснять, что горел камин, а они сидели на полу возле него, пили прекрасное шампанское, ели мясо и рыбу. А еще смеялись, целовались и занимались любовью...
Она была девственницей. И невероятной, восхитительной любовницей. Это не удивило Майкла, потому что ничего другого он и не ждал от дочери дикой природы... Для нее не было запретов, не было смущающих моментов. В своей неопытности она была виртуозна...