Дарина, до сих пор тихонько сидевшая в углу на правах моей ученицы, прыснула со смеху.
— А ты, Дара, не хихикай, — я погрозила ей пальцем, — а то впредь мне тебя придётся перед приходом гостей выпроваживать.
Я снова повернулась к Федьке.
— Ну почему же нельзя? Кое-что сделать в общем-то можно. Вот только скажи честно: зачем мне тебе помогать? Я ведь не гувернантка и не бабка-знахарка. Я сама по себе живу, занимаюсь своими делами, зелья варю, в ворожбе совершенствуюсь, никого не трогаю. А ты, лет шесть тому назад, под мои окна вот с такими вот мальчишками бегал, дразнилки орал, не давал спокойно работать. Так с какой же радости я должна теперь идти тебе навстречу?
Я смотрела на парня, склонив голову на бок; краем глаза уловила лёгкое движение Дары, следившей за Федькой не менее внимательно. Разумеется, никакой обиды я на него не держала, да и тогда, шесть лет назад, меня раздражал не один конкретный мальчишка, а скорее сельские жители в целом. Впрочем, за эти годы в этом смысле мало что изменилось. Тем не менее мои дальнейшие действия сейчас полностью зависели от того, как поведёт себя юноша. От моего пристального, слегка прищуренного взгляда не ускользнуло то, как покраснели кончики его ушей. Опустив глаза и сосредоточенно проведя пальцем по поверхности стола, словно проверяя, нет ли там пыли, он негромко проговорил:
— Так я это…как его…в общем, вы извините, если что не так. Давно это было. По глупости.
Я легонько кивнула, принимая нехитрые извинения.
— Ладно, уговорил. Подскажу тебе, как быть. Только имей в виду: никакого приворотного зелья не будет.
Федька лишь напоказ вздохнул, дескать, ну, что с вами поделаешь, давайте без зелья.
— Значит, так. — Я порылась на одной из многочисленных полок и выудила нужную тёмно-коричневую коробочку. — Вот этот крем будешь мазать на лицо два раза в день, утром и вечером, хорошенько втирая в кожу. Это от твоих прыщей. Недели через две сам себя не узнаешь. Только имей в виду: на грязную кожу не мажь. Прежде как следует умой лицо. И кстати, с водой тебе вообще надо общаться побольше. Вот скажи честно: ты прежде чем сюда прийти, чем занимался?
— Коровник чистил, — непонимающе пожал плечами Федька.
— Молодец, — кивнула я. — Оно и видно. Вернее чувствуется. А скажи, ты и к зазнобе своей тоже прямиком из коровника наведываешься? Ладно, можешь не отвечать. Но на будущее учти: чтобы к зазнобе на встречу — только в свежей рубахе. Теперь дальше. Как ты за ней ухаживаешь-то? Какие знаки внимания оказывал?
Федька немного замялся. Уши снова заметно покраснели. Да, с такими ушами тоже что-то придётся делать, а то весь диапазон эмоций — как на ладони.