Настойчивый стук в парадную дверь разбудил Сару около полуночи.
Ее сердце бешено заколотилось, и с минуту она не могла сориентироваться. Смутное ощущение счастья не проходило, сбивая с толку туманными обещаниями. Она не помнила, когда натянула на себя плед, видимо, сделала это во сне. Над озером завывал ветер. Неужели кто-то собрался на рыбалку в такую погоду?
Дверь снова задребезжала от мощных ударов кулака. Кто бы там ни был, он явно не собирался оставаться на улице.
Сара поплотнее укуталась в плед, поджав под себя голые ноги. Она так и заснула на диване гостиной в блузке и шортах. На озеро Окичоби часто приезжают одержимые рыболовы-полуночники, но ее клиенты знают, что необходимо договориться заранее. Никто из них не появился бы среди ночи, надеясь получить лодку и снасти.
Сара потерла глаза, отгоняя остатки сна. Пусть незваный гость остается в болотистой тьме. Он не может знать, что в доме кто-то есть.
Заскрипели половицы веранды, от сильного рывка взвизгнула дверная задвижка.
А вдруг он вломится в дом, решив, что здесь никого нет! Сара нервно сглотнула, ковыряя пальцем в дырке пледа. Слишком много безумия вокруг. Окрестности озера кишат чужаками: наркоманами, браконьерами и разными подонками. Может быть, пора ей распроститься со своим убежищем в Окичоби? Может быть, пора вернуться к людям? Сара замотала головой, пытаясь окончательно проснуться, хотя ей совсем не хотелось расставаться с призрачным уютом своего сновидения.
Тяжелый удар ногой в хлипкую дверь заставил ее резко вскочить.
В желтоватом свете фонаря, висевшего над входной дверью, двигались какие-то тени. Сара пошарила под диваном. Найдя бейсбольную биту, она с глубоким вздохом опустила ноги. Ее босые ступни коснулись холодного пола и тихо заскользили по отполированным старым доскам. Она подкралась к двери, отделявшей ее от веранды.
Эй! Кто-нибудь дома? — проскрежетал в ночи грубый голос.
Сара замерла. Большая рука, неестественно желтая от света фонаря, ощупала раму высокого, от пола до потолка, окна, выходящего на веранду, и к стеклу прижалось лицо. Черт побери! Она забыла надеть очки. Крепко сжимая биту, Сара не шевелилась, как дикий зверек, выжидающий первого движения охотника.
Может быть, не заметив ее, он уйдет?
И снова на дверь обрушился удар. Послышалось проклятие. И вдруг тонкий детский голосок:
Мы не сможем войти.
У Сары мурашки пробежали по коже. Она крепко прижала кулаки к груди. Бита ударила ее по коленям. Ребенок!
— Нет, мы войдем, — прозвучал уверенный мужской голос.
Сара не могла пошевелиться. Она прижала разгоряченное лицо к прохладной, дрожащей от ударов деревянной панели. Надо быть идиоткой, полной идиоткой, чтобы открыть сейчас дверь.