– Твой сундук – в комнате для гостей, я там ночевала, – Соня обиженно надулась – она никак не могла понять, почему ее сестра не рада своему замужеству. Ведь это так здорово – белое платье, фата, венец над головой, свечка в руке и батюшка, благообразный и добрый, вводит тебя с именем Христовым в новую, счастливую жизнь.
– Знаешь, я тебя не понимаю, – сказала Соня, когда Лиза вернулась, переодевшись в привычное, домашнее платье. – Если ты так любишь Владимира, то почему не желаешь слышать о нем и отказываешь ему?
– Я бы хотела замужества по любви.
– А Владимир, что – тоже по принуждению?
– Нет, это по обману. Мне даже с Забалуевым не так страшно – здесь все честно. Ему нужны мои деньги, мой титул и это имение. А Владимир? Оказалось, что и он не бескорыстен, только побоялся признаться в этом. Промолчал и взял свое предложение руки и сердца обратно.
– Но ведь он спас тебя!
– О чем ты?
– Ты же не хотела слушать меня, – Соня снова надула губки. – Это Корф нашел тебя в лесу и принес в дом. А Забалуев прогнал его и приписал все себе!
– Как же так? – растерялась Лиза. – Значит, я не была в бреду? Значит, я видела Владимира! Но зачем же тогда маменька с Андреем обманули меня?
– И почему у тебя во всем виновата маменька! – с возмущением воскликнула Соня. – Они ничего не знали и желали для тебя лучшего. А мне ты и рта раскрыть не дала – помнишь?
– Прости, – кивнула Лиза. – Спасибо, что хотя бы сейчас рассказала мне правду, но, однако, это ничего не меняет. Владимир не любит меня, он сам признался мне в этом.
– И что ты будешь делать?
– Прежде всего, я хочу найти ответы на свои вопросы о том, что все-таки случилось с папенькой.
– Как?
– Я поеду к отцу Георгию.
– Возьми меня с собой, – запросилась Соня. – Я не стану тебе мешать. Буду сидеть тихо, как мышка. Лиза!..
– Хорошо, но ты должна пообещать мне, что не станешь рассказывать о нашей поездке маменьке и Андрею.
– А если спросят, где мы были? – смутилась правдивая Соня.
– Мы? Ездили на прогулку. Запомнила? Вот и отлично. Пойду попрошу здешнего конюха заложить для нас карету…
Они выехали из имения Корфов без лишнего шума – маменька еще не вернулась, Забалуев продолжал видеть сны, а здешний управляющий, которого Лиза знала плохо, но почему-то внутренне не любила и побаивалась – уж больно он был какой-то скользкий, тоже, говорят, с рассвета по барскому приказу в леса подался. Соня радовалась приключению и возможности уехать из дома – весь год, прошедший со дня гибели папеньки, ей пришлось просидеть подле сестры и матушки, а ее живая и впечатлительная натура художницы всегда стремилась к новому, неизведанному и если не опасному, то хотя бы волнующему.