Она в смятении подумала, что их договоренность с Китом Бенедиктом была устной, и при отсутствии хоть какого-нибудь документа настоящий хозяин квартиры вправе считать ее присутствие здесь незаконным вторжением.
Талия вдруг поняла, что ее смущало все это время. Ведь ей с самого начала показалось, что Кит Бенедикт не принадлежит этому месту. Квартира не соответствовала ему. Впрочем, не соответствует она и настоящему хозяину, с его трехдневной щетиной, грязной одеждой и спутанными волосами.
Звук льющейся воды стих. Талия украдкой заглянула в спальню — дверь ванной была закрыта, но она на всякий случай ретировалась в кухню. Поставив кофейник на поднос, она понесла его в гостиную, приказав себе не дрожать. Ведь она не преступница, и он должен понять это. Чтобы немного успокоиться, она включила телевизор.
На экране возникли кадры — на летное поле приземляется самолет, из которого выходит группа грязных, измученных мужчин. Талия уже хотела переключить канал, но вдруг застыла. Ее глаза расширились, когда она увидела, кто первым спускается по трапу.
Нет, не может быть!
«Счастливое возвращение домой группы специалистов, попавших в эпицентр гражданской войны в государстве Булеза, — рассказывал комментатор. — На пресс-конференции, состоявшейся сразу после приземления самолета, Марк Бенедикт, главный консультант проекта строительства моста, сказал, что их объект был основной целью оппозиционных сил и его, к сожалению, уничтожили».
Значит, Марк Бенедикт.
Талия услышала шаги за спиной.
— Господи! Вы оттуда? Из этой африканской страны, где началась война?
— Да. Но я не хочу вспоминать об этом. — Он взял из ее рук пульт и выключил телевизор.
Талия с трудом его узнала. Только потрясающие глаза остались прежними. Высокие скулы, ставшие заметными после бритья, прямой нос, волевой подбородок — красивое, слегка надменное лицо. В Марке Бенедикте была мужественность, которой Кит был начисто лишен. Шрам на щеке и другой, менее заметный, в уголке рта, не портили это лицо. Но он был не в ее вкусе.
Марк Бенедикт посмотрел на поднос, стоявший на журнальном столике.
— Во-первых, можешь убрать сахар и сливки. Я пью черный и несладкий. И принеси мне большую кружку, а не эту фарфоровую ерунду. Да, и раз уж ты здесь, захвати чашку и для себя.
— Не стоит, это ведь не светский раут.
— Многие вопросы решаются за чашкой кофе. Просто делай, что я говорю, мисс …?
— Пэйджет. Наталия Пэйджет.
— А я — Марк Бенедикт. Но, думаю, ты уже поняла это. Поверьте, мисс Пэйджет, вы для меня такая же неприятная неожиданность, как и я для вас. Так что давайте сядем, выпьем кофе и обсудим ситуацию.